Тут мой телефон зазвонил особым рентгеном. Я поставил такой на кошмарика, чтобы сразу определять, что звонит именно она.
Я улыбнулся ее звонку так как уже сильно соскучился по своей маленькой бестии.
— да зайчонок мой кошмарный.
ласково назвал ее я. кличка ей уже приросла и нехило так.
— ненавижу тебя! Ненавижу! Больше не подходи ко мне и не звони! Я тебя видеть не хочу!
Выкрикнула мне она захлебываясь в слезах.
Что? не понял? Почему она кричит? почему плачет? У меня даже зрачки расширились. Она что, все узнала…
— что случилось?
— я все знаю!
Она отключилась и послышались короткие гудки.
Последние слова прозвучали как приговор для меня. Она права… от бального надо избавляться. Но как она узнала о болезни?
Неужели Егор?
Я сорвался с места и помчался из больницы. Мне надо срочно к Насте. Надо выяснить, что она про меня знает и откуда. Я понимал, что видеть ей меня ее хочется, но по-другому не мог. Эгоистично? Не думаю. Я только попытаюсь поговорить, а если прогонит или видеть не захочет, то так тому и быть…
Я знал что школу она покинет. Если она плачет, значит ей плохо, а когда ей плохо, то она бежит куда угодно лишь бы подальше от людей. Значит она направляеться домой. Все-таки я знал малышку, как никто другой не знает.
Я мчался со всей скоростью на которую способна моя машина игнорируя светофоры и дорожные знаки.
Когда я остановился у ее дома, то сразу заметил бегущую маленькую фигурку. Она как раз бежала к своему дому. Успел.
— Настя!
Я побежал в ее сторону. Я начал серьезно беспокоиться о ее состоянии. Она пошатывалась из стороны в сторону изрядно уставшая от бега, но продолжающая бежать.
Я игнорируя дикую ломку по всему телу, подбежал к ней. Хотел схватить непослушную девчонку по которой сходил с ума сильнее чем от болезни, но она оттолкнула меня. Из ее глаз крупными каплями катились слезы падая на землю и закатываясь ей под рубашку.
Не могу вынести ее слез. Никогда не мог их вынести, а сейчас как будто задыхаюсь от них. Если бы я мог, то обязательно бы забрал ее боль себе, но я не мог. Мог лишь держать ее чтобы не упала.
Она кричала, вырывалась, но я ее не отпустил.
— пусти меня! Я тебя ненавижу! Ты мне врал! Всегда врал! Я тебя никогда не прощу! Ненавижу!
Она колотила меня в грудь своими кулачками, а я лишь молча терпел прижимая ее к себе. В душе зародилась огромная черная дыра, утягивая туда все живое, что было во мне, все что она во мне оживила. Только сердце она забрала себе и сейчас беспощадно рвала его в клочья у меня на глазах. Пусть рвет. Теперь это ее собственность.
— Насть, прости меня. не плачь пожалуйста. Я не хотел причинять тебе боль. Прости…
— ПРОСТИТЬ!? Простить!? Да ни за что! Ты мне противен! — она вырвалась из моей хватки которую я ослабил понимая, что это ее право. Ей бальной мамы хватает с головой… — я хочу, чтоб ты сдох!!! Потому что считаю, что только так ты оставишь меня в покое!
Она достала что-то из карманы и кинула в меня. Это была та самая старинная монета.
После этого она резко сорвалась с места скрываясь в темноте подъезда оставляя меня абсолютно пустым.
Мой мир теперь ничего из себя не представляет. Там есть только моя вечная мука, которую мне не суждено одолеть, и та самая дикая боль, которая будет преследовать меня всю оставшуюся жизнь…
глава 12
Ушёл, пропал, и, что теперь? Всё рухнуло навеки?
А может он как раз нашёл, которую не встретил
А всё, что было до тебя — не отпускало вовсе
Чтоб ни за что и никогда он прошлое не бросил.
Настя.
Я снова ненавижу этот мир. Не люблю больше смотреть на солнце, небо, звезды. Я больше ничего не люблю. Жизнь свою не люблю. Мне это все совсем не надо.
Я лежала у себя в комнате, не сводя глаз с одной точки. Если точка сдвинется, то я встану и так уж и быть, похожу по комнате.
В мою комнату кто-то вошел.
— Настенька прекрати уже это! Хватит себя жалеть. Тебе к экзаменам готовиться надо.
Тетя Рита еще как-то пытается меня подбодрить, хотя я уже думала, что она отчаялась.
— зачем? Я и так все знаю.
Без эмоционально ответила я.
— ой горе ты мое луковое… у тебя еще много парней будет, и что теперь? По каждому так убиваться?
Только поэтому. Он особенным был. Таких больше нет…
Она, решив, что толку от меня ноль, удалилась из комнаты, а я продолжила бесцельно лежать, укутываясь своим до сих пор не привычным холодом.
Время прошло уже много. По началу я совсем не выходила из дому. Мама начала меня терроризировать как когда-то делала с ней бабушка. Мне почему-то было плевать на все ее крики и упреки, что она говорила…
Я же знала, что он на такое способен и знала, что я от него хочу, но почему тогда так больно?
Завтра у меня сдача ЕГЭ. Я в общем и не учила ничего. Курсы предпочитаю пропускать. Не потому что боюсь, что боюсь его увидеть. Я не вижу его уже около двух месяцев. Только каждую ночь он приходит ко мне во снах. Я предпочитаю забывать эти сны и подавлять рвущиеся слезы. По школе идут разные слухи. О том, что Барковский Кирилл уехал в Англию забрав с собой Карину Казанцеву. Красавицу школы. Подруги Карины вздыхали о такой прекрасной сладкой парочке. Мне же от этого всего становилось тошно. Я продолжала ходить в школу. Правда с пинками. Один раз ко мне домой даже Юля приходила. И выталкивала из постели.
— он конечно придурок и тебе от этого обидно, но не стоит он того чтобы по нему убиваться!
Говорила Юлька, пытаясь хоть как-то меня подбодрить. Она про Англию ничего не знала. Где Кир и с кем тоже не знала. Егор если и знал, то молчал, не желая нам что-либо рассказывать.
Я пыталась забыть. Много раз пыталась. В итоге поняла, что лучшие моменты своей жизни забыть просто невозможно. убеждала себя, что в жизни возможно все. Тогда все сводилось к тому что я просто не хотела забывать свои самые счастливые моменты с этим предателем.
пытаясь хоть чем-то заполнить пустоту в душе, я устроилась на работу продавцом в супермаркете. Думала, что если буду работать, то смогу отвлечься от мучительных мыслей. Это особо не помогало.
Мне почему-то всегда казалось, что он где-то рядом. Где-то совсем близко. Когда возвращалась домой с работы или со школы и чувствовала на себе его теплый и заботливый взгляд. но оглянувшись я никого вокруг не находила.
Я бывало просыпалась от жутких кошмаров и выглядывала в окно, потому что мозг неосознанно искал его и почему-то думал, что он стоит там и смотрит на меня.
Конечно все это глупости, но разве сломанному сердцу это объяснишь?
Его черную толстовку я норовилась выкинуть раз двадцать, то складывала в мешок и убирала подальше, то хотела сжечь, выкинуть в мусоропровод, вытаскивала во двор чтобы выкинуть в общие баки с мусором, но все это не доходило до завершения. Точнее эта проклятая толстовка так и оставалась у меня на руках. Я так и не смогла тогда выкинуть эту вещь. Ревела сидя на диване прижимая толстовку с тогда еще пропитанной запахом хозяина. этот запах успокаивал, и я одевала ее каждую ночь как пижаму с безысходностью понимая, что только этот запах и осознание знакомого тепла успокаивает и дает сон без кошмаров. Только так я смогла спокойно спать.
на улице давно гуляло лето. Солнце жарко припекало. Я лежала в комнате с плотно занавешенным окном куда не поступал яркие лучи летнего солнца. Я смотрела на свою бледную кожу на руках. В последнее время я совсем ничего не ем. Это заметно отразилось на моей фигуре.
Я посмотрела на часы, стоящие на письменном столе неподалеку от дивана. ну все. Пора собираться.
Я кое-как поднялась с кровати и сняла через голову большую черную толстовку. Натянула синие джинсы, которые за два месяца стали с меня спадывать. Я затягивала их ремнём потуже и мне было нормально.
Одела черную рубашку и подобрав сумку с пола, вышла из комнаты проходя в коридор.