Ноги подгибались, и я без сил упала на колени перед мраморной плитой моего любимого, по которому сходила с ума от непосильной тоски. Слезы по мимо воли стекали с щек и губ падая на черный мрамор.
Я пыталась стереть их и успокоиться, но ничего не выходило. Они не слушались и катились ручьями по опухшему от многочисленных рыданий лицу.
— я люблю тебя Кирюш… я так много не успела тебе сказать… если бы ты хоть на мгновение ко мне вернулся… я бы все отдала… ты же обещал мне вернуться! Ты никогда меня не обманывал! Ты всегда сдерживал обещания! За что ты так со мной!?
Я закрыла руками глаза не в силах терпеть внутреннею боль.
У меня не было сил на жизнь, я старалась, но бывало ноги не выдерживали нагрузки… все мое тело болело и ломило от душевных ран. Единственное почему я еще не отправилась за ним, это маленькое дитя под сердцем, маленькая частичка Кира.
Вдруг я почувствовала какое-то движение и прикосновение к коленке.
Я убрала руки от лица и посмотрела туда, где был шорох.
Передо мной сидел маленький черный щенок, тыкая в коленку своим маленьким, сырым носиком.
Он был черным и пушистым, лишь белое пятно на груди и кончик левого уха. Он от чего-то понимающими глазами глядел на меня. Больше всего меня привлек его синий взгляд. Глаза были не такого насыщено синего цвета, к которому я привыкла, но очень похоже… его ушки были еще не подняты, но он уже смахивал на пароду немецкой овчарки.
— ты чего дружек тут делаешь? Где хозяева?
Сквозь хрип спросила я у смешного малыша.
Он раскрыл рот и как-то слишком смешно зевнул. Я не могла сдержаться от теплой улыбки. Впервые я смогла улыбнуться за все время, когда Кира не стало… раньше подбить меня на улыбку или смех мог только он. Только ему я улыбалась и смеялась как маленькая счастливая девочка.
Я посмотрела на выгравированное изображение любимого и тепло улыбнулась. Я поняла этот жест. Он хотел моей улыбки. Он меня не оставил…
— Кирюш, ты тогда подожди меня там. Я к тебе вернусь… только не ругай меня. Я ведь тоже не вечная…
Эпилог
Я смотрела на мимо проходящих людей, которые спешили по своим делам, не замечая никого вокруг. А вокруг кипела жизнь и люди не задумывались о смысле всего этого. Им просто было некогда, у них есть более важные дела…
Вот мимо прошла девушка с парнем. Они держались за руки, и девушка что-то увлеченно рассказывала ему, а он в это время смотрел под ноги где игрался маленький и неугомонный малыш. Маленький мальчик бегал вокруг выпрашивая у отца понравившуюся ему вещь, а отец, нахмурив брови строго делал ему выговор о том, что вел себя мальчик плохо и покупать он ничего не собирается.
Я посмотрела в другую сторону и заметила девочку примерно семи лет, а рядом с ней бабушку, которая взяв ее за руку вела к выходу из торгового центра. Девочка была недовольна и время от времени начинала хныкать и дергала пожилую женщину за рукав.
Я находилась в торговом и развлекательном центре "Сокол". Когда я приезжала сюда в первый раз, то совсем не замечала людей вокруг. Меня интересовал только один человек, я бросалась в его любовь как в омут с головой и на окружающих было плевать, и на жестокий на самом деле мир мне тоже было плевать…
Сейчас в этом центре где-то по детским магазинчикам бегает мама с тетей Ритой и Юлей. Эти женщины чуть не сошли с ума, когда, я сообщила им что хоть срок у меня и маленький, а готовиться надо начинать уже сейчас. Они сказали, что для этого ребенка требуется все самое лучшее и убежали выбирать ему все необходимое и обходимое. Они не догадались зачем на самом деле я приехала именно в этот центр. Им я сообщила что карточка Кира позволяет скупить хоть весь магазин, но сама за покупками не пошла. Меня такая суматоха утомляла, и я быстро уставала. Поэтому сообщив им о своем полном доверии в выборе, я поспешила их покинуть и сейчас сижу на скамейке у фонтана, который располагался неподалеку от эскалатора.
Когда-то мы бегали с ним тут… я как ненормальная носилась по всему центру убегая от загребущих теплых лап. Как колбасилась с ним на батуте… во мне плескалась жизнь и много позитива, наивности, веры в светлое будущее…
Сейчас я живу словно в прострации… счастья больше нет. У меня ничего нет…
Игорь Владимирович каждый день звонит мне и спрашивает о моем состоянии, интересуются о моей жизни… помогает чем может.
— Настюх, пошли к нам! — ко мне подбежала Юля и с горящими глазами присела на лавку рядом — мы там афигенную коляску нашли. Закачаешься! Пойдем покажу!
Я перевела безразличный взгляд на Юлю и устало ей улыбнулась.
— прости Юль, давай вы дальше без меня. Я очень устала и хочу домой. Я думаю вы и сами все купите. Карточка у мамы если что.
В ее глазах промелькнул задорный блеск, и она согласно мне кивнула.
— тогда езжай давай. Тете Лере и тете Рите я сообщу что ты уехала.
— спасибо. Ты их до дома довезешь?
— конечно. Такие приятные дамы! Если бы не возраст, то давно бы их уже подругами считала.
Я благодарно улыбнулась Юле и поднявшись со скамейки направилась к выходу из центра.
Маме сделали операцию на ноги и теперь она здоровее здорового. Я была рада наконец увидеть ее счастливую улыбку. Теперь она каждый день занималась спортом и старалась держать себя в форме поддерживая функцию ног.
у меня со временем прошли истерики и вои по ночам. Вначале было очень тяжело. Я истерила и кидала подушки вспоминая больные, но счастливые моменты с ним. Как мы валялись, как бесились… Я не могла спать и погружалась разве что в беспамятство от сильного снотворного. Просыпалась от слез боли.
Потом я начала представлять его руки сжимающие мою талию и крепко прижимающие к груди, его тепло… я погружалась куда-то в прострацию и чувствовала его присутствие рядом, как он старается облегчить мне жизнь и защитить… грела его черная толстовка, которую я таскала на себе не снимая.
Я начала чувствовать его родные сильные руки каждую ночь. Казалась по комнате снова стал бродить его родной и до ломоты в костях успокаивающий запах. Я успокаивалась и засыпала, а просыпалась я от прыгающего по кровати взбалмошного щенка, который и в добавок выл как ненормальный не переставая скакать на кровати.
Я забрала черного щенка с белым пятном на груди. Теперь он жил со мной и был настолько неугомонным, что как ни странно сильно напоминал мне моего хулигана.
А вещи в квартире так и остались не тронуты. Игорь Владимирович пытался уговорить меня на смену обстановки или хотя бы убрать все его вещи, одежду. Я не позволила даже прикоснуться к ним. Я не могла это убрать. Я каждый день представляла, как он приходит в квартиру и просит его любимый яблочный пирог. Я делала его постоянно неустанно ожидая его прихода. Я понимала, что это скорее игра сознания и я просто так хочу обмануть действительность, но это приносило хоть какое-то облегчение и надежду. Это лучше, чем пустая безысходность и обреченность.
Я знала, что он не придет, но все равно ждала потому что так могла забыться и заглушить дикую боль, давала хоть немного отдохнуть уставшей и израненной до уродства души.
Улыбаться уже устала, жить устала в двойне, мне не хотелось больше оставаться среди живых, когда душа давно умерла в безысходности. Однако я следовала простому принципу «надо».
ездила я только на его машине. Никакую другую не воспринимала. Верила, что если он выбрал именно этот мустанг, то здесь есть действительно что-то стоящие. Для меня было важно, что в этой машине осталась его частичка души поскольку вещь принадлежала ему.
приехав домой, я припарковала машину на парковочной стоянке и выйдя из мустанга, направилась к дому.
В квартире меня встретил веселый лай неугомонного щенка, который нехило подрос за это время. Конечно он у меня питался постоянно яблочными пирогами… скоро целую свинку отращу…
— Киря! Прекрати скакать, а то десерта лишу!