1 См.: Соловьев B.C. Лекция "Исторические дела философии", произнесенная им 20 ноября 1880 г. в Санкт-Петербургском университете // Вопросы философии. 1988. № 8. С. 118-125.
С термином "философия" у людей нередко соседствует представление о чем-то темном, трудном, смутном, доступном лишь для специалистов. Против этого, пожалуй, нелегко возразить. Сухие лекции множества преподавателей и написанные трудным языком учебники и книги немало способствовали такому представлению. И совершенно справедливо те, с кем разговаривают таким образом о философии, чуждаются ее.
Между тем философия, будучи нераздельной с нашим существом, присутствует в жизни каждого человека. Люди философствуют без специального обучения, при каждом диалоге и осмысленном действии, философствуют - хорошо или плохо, но постоянно и неудержимо, независимо от уровня их философского знания. И утверждение о том, что мы все философствуем, не имеет ничего общего с удивлением мольеровского Жур
13
дена по поводу того, что он всю жизнь говорил прозой, но только не знал этого. Для Журдена в этом знании никакого проку, кроме удивления, не оказалось. Философия же вносит смысл и человеческое значение во все, куда она входит. Вообще у великих философов всегда существует соотнесенность с изначальным жизненным смыслом. Язык великих понятен, и человек обычный, не философ, без труда может в отвлеченных понятиях узнать их изначальный смысл. И тем самым в рассуждениях высокой философии узнать самого себя, свои состояния и проблемы. Мы осмысливаем нашу жизнь, нашу деятельность настолько, насколько вносим в нее элемент философии. Насколько человек обязан себе отдавать ясный отчет в каждом своем слове, мысли, чувстве, действии, настолько он обязан философствовать. Пренебрежение философией есть искажение в себе человеческого сознания, поскольку философия и есть сознание, делающее человека человеком. Требование сознательной философии равнозначно требованию развития человека [1].
1 См.: Лавров П.Л. Три беседы о современном значении философии // Философия и социология. М., 1965. Т. 1. С. 513-518.
Сущность философии - не предмет (который сделал бы философию похожей на науку), а свободное философское мышление. Рождение философского знания всегда внутренний акт, который вспыхивает, опосредуя собой другие действия. Именно поэтому подлинная философия личностна, несет в себе особенности мышления философа, его Я. Философия Платона отличается от философии его учителя Сократа, как и идеи М. Хайдеггера от философии Ж. П. Сартра. В силу же того, что философия есть внутренний акт познания и самопознания, "пауза недеяния", она трудно поддается институциализации, "организованным" формам собственного бытийствования. Философия пытается разобраться в установках мысли, способах рассуждения, которые носят личностный характер. При этом "проявляется" и собственно предмет, контуры которого, однако, зыбки, текучи и который может обнаружиться в любом мыслимом материале.
Философия раскрывается, или обнаруживает себя, в самых различных проекциях - и как знание о наиболее общих законах природы, общества и познания, и как отражение, и как надстроечное явление, и как форма общественного сознания и т.д. Но только потому, что она не столько "знание о...", сколько "бытие в...", в специфическом измерении сознания, собст
14
венного присутствия человека, субъекта в знании, что и делает это знание философским. И уж если мы говорим о философии и философском мышлении, употребляя понятие "предмета", необходимо раскрывать и личностный момент такой предметности [1], поскольку предмет "излучает" особенности философа как индивида, "светится" интересом субъекта. А коль скоро здесь столь силен субъективный момент, то философия окрашивается в его тона: это область мнений, споров, борьбы концепций. Это знание динамичное и всегда открытое.
1 См.: Зотов А.Ф. Феномен философии: о чем говорит плюрализм философских учений? // Вопросы философии. 1991. № 12. С. 15-16.
По своей сути и жизненному предназначению философская мысль всегда есть, с одной стороны, проблематизация действительности, с другой - попытка ее "депроблематизации", отрицания проблемы в виде идеального решения. Поэтому философия и философское мышление одновременно и прагматичны (проблемы истины, свободы, смысла жизни, блага, ответственности, выбора, власти и т.д.), и проективны (проекты гражданского общества Т. Гоббса, правового государства Дж. Локка, разделения власти Ш. Монтескье, "всеобщего мира" И. Канта и др.). В принципе таково всякое мышление, однако отличие философии в том, что она есть самосознающее мышление.
Истинная философия - почти всегда источник социального беспокойства. Ибо, будучи по природе неудовлетворенной и самокритичной, она оказывается дестабилизирующим фактором любой консервативной социальности. В то же время философия оказывается вполне созвучной динамической социальности, способной постоянно меняться и нуждающейся в средстве от окостенения, поскольку сама (философия) является динамичной внутренне и сущностно. В философии, как и в искусстве, нет последнего слова.
Философия вносит свой вклад в социализацию индивидов - как на пути превращения мысли в систему знаний, которая затем может быть трансформирована в идеологические, социальные и даже политические программы и руководства к действию, так и посредством диалога и дискурса. При всей своей неповторимой индивидуальности - биологической и культурной - человек есть существо и "родовое", и "общественное". Он может сохраняться в этом мире только при условии воспроизведения себя. Философия выступает как момент социализации индивидов, момент эволюции человечества, поскольку позволяет не на
15
чинать снова и снова с "нуля" культуры мышления и познания, не допускать тех же ошибок, которых не избежали другие народы и конкретные люди. И это сообщает философии гуманистически-антропологическое измерение.
Эта и другие "способности" философии оказываются возможными потому, что она есть прежде всего свободное мышление, не стесненное никакими оковами, продуктивное, рискующее, сомневающееся, критичное и самокритичное, и потому - никогда не успокаивающееся ни в каком своем результате. В этом, собственно, и состоит тайна философского мышления. Пренебрежение же к философской культуре и философскому мышлению рано или поздно оборачивается квазибытием народа и социума, беспомощностью при столкновении с серьезными проблемами. Зато в сохранившем философскую культуру народе даже кризис его социальности - еще не "конец истории", поскольку возможно рождение новой социальности на пути самоорганизации и восстановления "порождающих структур", которые в общей форме воплощены в мировой и национальной философии. Способность же философии генерировать "заготовки" социальности, которые воплощаются в действительность, а потом рано или поздно оказываются объектом ее критики, следовательно, ее самокритики, означает, что она есть не только отражение, но и причина Иного [1].
1 См.: Зотов А.Ф. Указ. соч. С. 19-21.
Философия, как и искусство, позволяет преодолевать ущербную особенность человека учиться только на собственном опыте, когда опыт других проходит бесплодно. От эпохи к эпохе, от человека к человеку, восполняя его короткое земное время, философия переносит груз чужого жизненного и интеллектуального опыта со всеми взлетами и падениями, воссоздает опыт, добытый другими - и позволяет усвоить его как собственный. Это относится и к целым странам и народам: перенося жизненный, социальный, духовный опыт, нередко трудный и многовековой, от одной нации к другой, философия в удачном случае способна оградить от избыточного, ошибочного или губительного пути, тем самым "сокращая извилины человеческой истории" (А.И. Солженицын).
У вечно критического отношения значительной части общества к философии как будто есть свои видимые основания. Философия - это порыв человека выйти на новый уровень миропостижения, за пределы необходимости и наличного бытия,
16
претензия на способность подниматься до более высоких ценностей, погружаться своими смыслами и действиями в глубины прошлого и контуры будущего. Попытки реализовать эти претензии всегда проблематичны и могут быть неадекватными вызовам времени, что влечет критику философии со стороны общества. Впрочем, тем самым философия получает новый импульс для самоуглубления, поиска новых путей истории, формирования новых парадигм мышления.