— Залезай. Вдвоём у нас больше шансов выжить, чем поодиночке.
В последний момент она прыгнула в проём, где её подхватил довольно худощавый мужчина лет на десять старше её, а значит, около тридцати лет. Засохшая кровь на клетчатой рубашке прямо говорила, что незнакомцу пришлось несладко, а холодный взгляд глаз сквозь очки до сих пор сочился недоверием, хотя в руках Иры не было никакого оружия, даже топора (и временами она очень сильно об этом жалела).
Грохот стальной двери снова привлёк тварей позади, лезших по лестнице так, будто бы их подгонял сам чёрт. Часть ломанулась на стену и проход, но незнакомец, спасший Иру, даже не думал устраивать баррикады: он просто схватил её за руку и помчался по пыльной темноте вперёд, между огромными стеллажами с какими-то коробками, иногда специально обрушивая их, тем самым закрывая дорогу. А затем в самый неожиданный момент резко свернул вправо, в ещё большую темноту, и затолкал Иру в подсобку со швабрами, где они оба закрылись и осели на пол.
У Иры не было с собой фонарика, да и сидевший рядом явно не собирался включать свет. За хлипкой, явно картонной дверью слышался топот множества ног, откуда-то сверху прогремел взрыв, а затем раздался пронзительный женский крик. И наконец всё стихло… лишь хриплое дыхание его и её раздавалось в зловещей тьме.
— Сколько ты видела трупов, прежде чем встретить меня? — прошептал он, щёлкнув зажигалкой, и на короткий миг его лицо выглянуло из темноты, исказившись от мерцающего пламени. Сигареты не последовало, только дрожавший огонёк на кончике крохотной зажигалки, и Ира с трудом ответила:
— Девять. А ты?
— Двенадцать. И если допустить, что это были разные люди, то у нас с тобой осталось не так уж и много соперников.
Ира промолчала, хотя будет ложью сказать, что она об этом не думала. А парень рядом зловеще усмехнулся и шёпотом протянул:
— А кого из них ты убила лично?
— Я не буду говорить на эту тему, — опустив глаза в пол, прошептала Ира, и он снова усмехнулся и опустил зажигалку чуть ниже, к сложенным ногам.
— И не надо. Но ты не похожа на девочку, которая воткнёт нож в спящего человека, особенно того, кто спас ей жизнь… — Казалось, что он смотрел сквозь Иру, будто бы этот парень видел её насквозь, все её страхи и желания. — Знаешь… двадцать пять лимонов хватит нам обоим за глаза, как ты считаешь?
Ира молча кивнула. Не хотелось выглядеть меркантильной на глазах у миллионов людей, а можно было не сомневаться, что сейчас их снимали, причём крупным планом.
— А раз так, то посидим здесь немного, отдохнём, а как всё уляжется — пойдём. Кажется, на этом этаже или выше уже выход на поверхность, а в соседнем здании должен быть финиш.
— Думаешь, ещё никто до него не дошёл?
— Если бы дошёл, то это всё прекратили бы нахрен, и мы бы здесь не прятались, — выплюнул парень, вложив в эти слова всю ненависть, которая кипела у него внутри. — А значит, у нас есть шанс не только выжить, но и неплохо разжиться баблом…
Он очень тихо рассмеялся, будто бы какой-то шутке, а Ира лишь вежливо приподняла углы рта и отсела к шкафу, чтобы хоть чуть-чуть принять удобную позу для отдыха. Парень тоже отсел подальше и закрыл зажигалку, и они снова погрузились в темноту, старательно прислушиваясь ко всем звукам снаружи.
Главная причина, по которой Ира подписала тот злосчастный контракт, — это то, что на «Полигоне» было запрещено убивать. Люди гибли на шоу, это знали все, но гибли по случайности, а не от рук других участников. Тот, кто посмеет убить другого, — сразу дисквалифицируется, об этом предупреждали всех и не один раз. Участник мог подстроить так, чтобы соперник по неосмотрительности попал в одну из множества ловушек, и тогда ему ничего не будет, но прямые убийства были запрещены. По крайней мере, до этого сезона, ведь Ира своими глазами видела, как один бородатый мужик выстрелил из дробовика в девушку рядом с ней… он и в Иру выстрелил, но промахнулся, и та успела сбежать. Каким-то чудом. И того громилу никто даже не попытался остановить, как это было два или три сезона назад, когда на шоу непонятно как удалось пронести мелкий пистолет… что же ещё ждёт их впереди, чтобы добраться до этой проклятой красной ленточки? И неужели правительство закроет глаза на убийство в прямом эфире?
Поэтому Ира боялась любого встречного, и парень рядом доверия, мягко говоря, не вызывал. Но ей больше было некуда деваться, да и тот вроде бы не против поделить выигрыш, если они доберутся до финиша… только если это всё не очередная ловушка, чтобы избавиться от ещё одного игрока. И страх не дал Ире закрыть глаз, несмотря на то что усталость океанской волной нахлынула на тело. Но не на разум, который ещё хотел жить.