— Солдаты с вами есть? Рыцари? — спросил Фредерик.
— Нет. Вместо них двое генуэзских браво.
— Вон те двое?
— Они самые.
— Мне нужен секундант.
— Я к Вашим услугам. Но Вам нужно бежать отсюда как можно быстрее и предупредить герра Максимилиана. Я здесь со следователем от савойского дома и с дознавателем от инквизиции. Сегодня же вам надо быть в Сакра-ди-Сан-Мигеле, чтобы завтра на рассвете всем вместе выехать оттуда и гнать в сторону Шамбери, не жалея лошадей.
Дуэлянты, секунданты и зрители вышли за ограду аббатства. Было бы несколько невежливо нарушать внутреннюю гармонию божьих людей резней в этих священных стенах. Вот по ту сторону забора — другое дело.
Дуэлянты шли молча и держались довольно далеко друг от друга. Секунданты разговаривали друг с другом и смотрели по сторонам. В ответственности секундантов выбор места для дуэли и проверка оружия.
— Вот, смотри, здесь нормально будет? — спросил Бонакорси, — А здесь? И мы не решили, до первой крови или до смерти?
— До победы достаточно, — ответил Петруччи, — Каждый вправе сдаться или мы признаем его проигравшим, если он не сможет сопротивляться.
Они выбрали подходящее место с достаточно плотной землей под ногами. Здесь у соседей росли оливы, а оливы не растут на пашне или среди кустарников. В оливковой роще вполне достаточно места для фехтовального поединка.
— Прошу, господа! — объявил Петруччи, — Бой не до смерти, а до победы. Кто не сможет далее защищаться, будет признан проигравшим. Выбирайте сторону, мессир.
Фредерик, не задумываясь, выбрал ту сторону, где уже стоял Бонакорси. В принципе, он мог бы встать и рядом с Петруччи. Выбор позиции особенно важен в солнечный день, чтобы не стоять против солнца. Или если площадка несимметричная, и с одной стороны под ногами чище, чем с другой. Но Петруччи выбрал место по-честному. Вокруг оливы, под ногами твердая земля, а день снова пасмурный, и солнце никому в глаза не светит.
Пичокки встал напротив.
— К оружию! — объявил Петруччи.
Пичокки мягкими приставными шагами двинулся навстречу противнику. Меч он держал перед собой на не полностью вытянутой руке, а кинжал — в левой руке, прижав локоть к ребрам.
Фредерик придвинулся на расстояние шага и вытянутого клинка, а потом бросился на противника. На левую руку он надел латную перчатку Маккинли с ладонью из крепкой кожи. Схватил вражий меч за лезвие, отодвинул его в сторону и попытался полоснуть по руке.
Но не тут-то было. Пичокки парировал кинжалом, отшагнул назад правой ногой и выдернул меч, повернувшись торсом и выдвинув правую руку до предела назад. Перчатка — не тиски, да и лезвие не предназначено, чтобы за него держались.
Фредерик не остановился в своем движении вперед и снова сократил дистанцию. Пичокки увел его меч вверх своим кинжалом, и клинки столкнулись перекрестье в перекрестье.
Оба одновременно применили по «неожиданному приему». Пичокки согнулся, уходя от неизбежного удара в голову, расцепил перекрестья и ударил кинжалом под правую руку. Фредерик же и не подумал бить в голову мечом, а с подшага нажал ребром правой стопы на левую голень противника под коленом.
Пичокки повалился на землю, и в падении взмахнул мечом. Фредерик парировал длинной крагой латной перчатки и вонзил клинок в грудь упавшего противника.
— А! Дьявол! — вскрикнул Пичокки и опустил меч, но не выронил.
Фредерик отскочил назад.
— Стоп-стоп-стоп, господа, — закричал Петруччи и бросился между бойцами, — Вы что, в доспехах? Мы так не договаривались!
— Да ладно, я же не в латах, — ответил Фредерик, — Одна перчатка не может считаться доспехом. И я не взял кинжал, а твой друг взял. Перчатка стоит кинжала.
— А под накидкой у Вас что? Я же слышал, кинжал попал как в железо.
— Кольчуга, — Фредерик поднял подол накидки, — Не латы же. И ноги без защиты, и шлема нет, и правая рука даже без перчатки.
— Мы не оговаривали доспехи, — сказал Бонакорси.
— Потому что я не думал, что он в кольчуге, — ответил Петруччи.
Пичокки тем временем поднялся на ноги.
— Признай свое поражение! — заявил Фредерик, — Я не желаю проливать лишнюю кровь!
— Да хрен тебе! — выкрикнул Пичокки, закашлялся и прикрыл рот рукавом.
Посмотрел на испачканный в крови локтевой сгиб и нехотя произнес:
— Признаю. Есть здесь доктор?
— Конечно, есть! — радостно провозгласил Бонакорси, подбежал к стоявшему среди немногочисленных зрителей Мальваузену и обнял его за плечи, — Лучший в окрестностях дипломированный врач!