Книжник сел на своего мула и быстрым шагом поехал обратно. Бонакорси поднял фонарь со свечой, который обронил липовый послушник. Хотя почему липовый? Может, он честно исполнял воровское послушание?
— Еще откроешь рот, зарежу, — сказал Фредерик, — Топай на конюшню.
Пленного посадили на табуретку. Бонакорси развязал свой дорожный мешок и достал скатку с медицинскими инструментами.
— Мама, — тихо сказал послушник.
Бонакорси достал треногу для трепанации черепа.
— Это еще что? — спросил Фредерик.
— Инструмент для извлечения камня глупости. Ставится на голову, вот так. Кожа надрезается крестом и отворачивается в стороны. Этим сверлом делается дырка в черепе.
— Господи, что вы за изверги такие! — взмолился послушник, — Ну дурак я, дурак. Оставьте мне мой камень глупости, только голову не сверлите. Я вам и так все расскажу.
— Ты не слишком быстро сдался? — спросил Фредерик.
— В натуре, — добавил Бонакорси.
— Я же вижу, что вы свои, а не законники.
— Мы похожи на монахов?
— Да кончай притворяться, спалился уже. Зашли на хату втроем, развели открыть ворота байкой про инквизитора. Сразу наезд про телегу, а потом пытать. Законники так не делают.
— А кто делает?
Бонакорси тем временем жестко установил треногу на голове пациента.
— Слышь, давай без этого всего, — жалобно попросил пленный, — Вы братва и мы братва. Я ничего не решаю, я шестерка на подхвате. Надо побазарить, побазарьте с Жераром и с Амвросием. А вы кто в натуре?
— Телегу из Генуи видел? — спросил Бонакорси.
— Пароконная, тяжелая. Такие не только в Генуе.
— В Генуе кого знаешь, про кого слышал?
Тони когда-то служил лейтенантом городской стражи. Далеко отсюда, но некоторые обороты в ходу от Венеции до Генуи и дальше.
— Да я там не был ни разу. Говорят, Портовые море держат, а Беккино дорогу.
— Ладри?
— Не слышал.
— «У Мавра»? — спросил Фредерик.
— Малина такая, да?
— Где Пьетро Ладри?
— Кто?
— Хозяин этой телеги. Такой, со шрамом на лбу. С поварским ножом ходит.
— Похоронили его. На кладбище в Сан-Пьетро. Днем отпели раба Божьего Пьетро.
— Отвечаешь? — спросил Бонакорси.
— Так я и закапывал.
Как и следовало ожидать, главари не поставили ночным привратником кого-то из участников мистерии, которые только что вернулись. Поставили младшего из тех, кто встречал Жерара утром.
— Кто тут масть держит? — спросил Бонакорси.
Фредерик удачно зашел с «Чтоб нам за лоха не подсесть» из вчерашней песенки Кармины. Но без Бонакорси он бы не смог поддержать первое впечатление, и разбойник понял бы, что имеет дело не с себе подобными. Да Фредерик и не знал итальянский воровской жаргон. Тони же не забыл, как ботать по фене, и подыгрывал без труда.
— Жерар. То есть, отец Жерар. И отец Амвросий. И Николя. А вы под кем ходите? Обзовитесь, да?
— Федериго Ладри из Генуи, — представился Фредерик и почти не соврал, — Вы убили моего шурина и украли его телегу с очень ценным имуществом.
— Ой, ну это Жерар днем приехал. Может, не он твоего родича замочил. Может, они вместе дело замутили, а его фраера какие-нибудь мочканули. Жерар же не сбросил его в кусты как лоха, похоронил честь по чести как четкого пацана, отпел за упокой.
Весь день Фредерик рассматривал и версию, что Пьетро пустился в бега. Маловероятно. Но там достаточно золота, чтобы свести с ума простолюдина. Даже Иеремию Вавилонского зацепила золотая лихорадка. Хотя мудрый человек, ученый. Даже Фабио Моралью, который всю жизнь, по словам Кармины, жил по совести, берегов не терял и за край не заступал.
Конечно, надо поговорить. Скорее всего, золото где-то здесь. Но в этой огромной крепости его можно годами искать. Хорошо, что Тони говорит с этими на одном языке.
— Сколько вас тут? — спросил Фредерик.
— Дюжины две, — пожал плечами пленный, — Еще повар с поварятами, но они вроде как не совсем наши. Жерар говорил, что с этими надо за базаром следить.
— Постояльцы? Гости?
— Никого. Вчерашние уехали, сегодня никого не впустили. Отец Амвросий сказал, что заехали рыцари, которым не откажешь.
— Точно?
Вопрос очень важный. Для порядочного человека. Если дойдет до мечей, то есть ли здесь непричастные, или убивать всех и как зовут не спрашивать,.
— Ну не знаю… — развел руками послушник, — Дон Убальдо с семьей считается как гости?
— С доном Убальдо у нас договор… — задумчиво сказал Фредерик, — … Зять его тоже здесь?
— Да. И зять, как его…
— Антонио Кокки из Генуи.
— Да-да-да, запамятовал. И Филомена Убальдо здесь, и их дети. И Гвидо. С бабой рыжей.