— Подождите, я запутался, — сказал Спинола, — Этот ваш де Круа все-таки человек Медичи или человек Маргариты Австрийской?
— Или независимый наемник, который то за одних, то за других, то за всех сразу? — спросил Дориа.
— Ага, — Дорогой Друг поднял к небу указательный палец, — То есть, вам тоже интересно, что это за рыцарь, который в каждой бочке затычка? Давайте, вы тогда не будете мне выражать недовольство за то, что я пытался захватить его на большой дороге.
— Захватить или убить? — спросил Гримальди.
— Вы бы по нему поплакали? Стали бы за него мстить? — парировал Дорогой Друг.
— Кстати, весьма разумно для сильного игрока, хотя и малость рискованно, — сказал Дориа, — Убить подозреваемого и посмотреть, кто придет за него отомстить.
Генуэзцы поговорили еще немного, но уже не о стратегии, а об организационных моментах. Дорогой Друг сказал, что задержится еще на день-два. Но, чтобы не попадаться на глаза герцогу Карлу в Турине, переедет в Ступиниджи к д’Эсте.
Гримальди сказал, что уезжает. И что его рыцарь после разговора с викарием придет с докладом к Дорогому Другу, а после поступит в его распоряжение.
1. Глава. 28 декабря. Охотник на ведьм и викариев
Известный своей неудачной охотой на Рыжую Фурию Ламберто Гримальди с утра ожидал сеньора Лучиано в его малость подгоревшей генуэзской резиденции.
Монегаски упаковывали уцелевшие вещи. Хозяин дома уже привел плотника, который помечал мелом, какие деревянные конструкции еще поживут, а какие под замену. Приходили кровельщики, заломили какую-то бешеную цену и ушли. Сказали, что сначала заштопают крыши обеспеченным господам, потом тем, кто победнее.
Надо же было упустить эту бабу три раза подряд. В ночь на Рождество на площади. Потом на постоялом дворе. И еще на турнире. Потери понесли и свои люди, и люди сеньора. И ради чего? Ради ничего. Рыжая ушла без единой раны. Те, кто ее прикрывал, потерь не понесли вовсе. Нет, понятно было бы проиграть всухую прославленному рыцарю. Или, допустим, известному хитрецу. Но кто она такая? Ведьма?
Может, и ведьма. Чем дальше Ламберто думал о рыжей, тем больше ему нравилась версия, что она ведьма. Во-первых, рыжая. Во-вторых, слишком удачливая. Не иначе, как ей черт ворожит. В-третьих, вертит мужчинами. Что такого нашел в ней Антонио Кокки, генуэзский мастер меча, который, по словам генуэзцев, уже несколько лет, как отошел от дел?
Отойти от дел, суровых деловых дел, которые решаются острым мечом, и потерять интерес к женщинам, это совершенно разные виды мужских недомоганий. Один глоток приворотного зелья, или чем там ведьмы поят мужчин, и готово. Отошедший от дел мастер меча спасает ведьму в Монкальери.
Но Кокки хромой на левую ногу. Это отметил каждый, кто его видел. Он медленно ходит и осторожничает с выпадами. Кто-то другой вытащил вещи Рыжей из комнаты на крышу, пока Ламберто ходил проведать потерявшегося внизу оруженосца. Кто-то, кто молниеносно взлетает по лестнице, бегает по наклонному навесу, собирает тюки и с тюками на плечах пробегает обратно по навесу и лестнице. Точно не Кокки. Тот молодой парень, который был с ней в постели? Или кто-то неизвестный, который ударил дубинкой по руке с мечом? Дубинка это ведь точно не оружие мастера фехтования.
Итого у Рыжей трое мужчин. На площади было трое. Когда Кокки стоял лицом к лицу с Ламберто, одновременно двое неизвестных ранили двух монегасков. На постоялом дворе никто не видел Кокки, а остальные двое были. На турнире ее защитил Кокки, по словам пажей, один.
— Ламберто, — как бы поздоровался Лучиано Первый.
— Да, сеньор?
— Ты провалил задачу, которую я тебе поручил.
— Вы не говорили о сроках.
— У тебя было три попытки. Собираешься всю жизнь за ней гоняться?
— Отдадите ее кому-то другому?
— Нет. Скорее всего, она сбежала из Турина, если не совсем дура.
— Она не дура. Она ведьма.
— Отличная отговорка. Дать тебе ведро святой воды? Или ты с факелом хочешь за ней побегать? Или скажешь, что никак не мог выполнить мое поручение, потому что ты не монах-инквизитор?
Ламберто вздохнул. Спорить с сеньором — плохая идея.
— Поэтому я дам тебе другое задание, более сложное. Если выполнишь, прощу провал с Рыжей, — сказал Лучиано Первый.
— Выполню, — бодро ответил Ламберто, — Без ведьм?