— Однозначно без ведьм. Даже наоборот. С викарием.
— С викарием Турина?
— Да. Ты должен проникнуть в келью Пандольфо Медичи и с пристрастием его допросить. Задашь несколько очень важных вопросов. Об исполнении доложишь одному нашему общему знакомому в Ступиниджи.
— Сегодня?
— Сейчас. Если ты попадешься, про меня даже не упоминай. Скажи, что искал Рыжую Фурию. За деньги, которые платит за нее Банк Святого Георгия, потому что она в розыске в Генуе.
— Она знакома с викарием?
— Спроси у него.
Вечером двадцать восьмого Ламберто явился с отчетом в Ступиниджи. Его встретили Дорогой Друг и Альфонсо д’Эсте.
— Судя по твоему выражению лица, ты исполнил поручение, — сказал Дорогой Друг.
— Да, но возникли некоторые сложности, — ответил Ламберто.
— Сначала о положительных результатах.
— Отец Пандольфо клянется и божится, что не приказывал поджигать генуэзцев и никак никому на это не намекал.
— Хорошо.
— Максимилиан де Круа действительно пообещал рассказать Луизе Савойской про королевское золото и особо подчеркнуть, что Медичи не были причастны к этому делу ни на каком этапе.
— А они не были причастны?
— Отец Пандольфо убежден, что не были. Хотя, если и были, то ему могли и не сказать.
— Де Круа, как я понимаю, сходил?
— Он сходил и поговорил, но Ее Высочество арестовала его и посадила за решетку в подвал замка Акайя. Де Круа сбежал оттуда в первую же ночь. Возможно, ему помог некий брат Витторио, демонолог из Генуи. Но отец Пандольфо говорит, что брат Витторио — порученец епископа, отца Инноченцо. А сам брат Витторио ничего не говорит, потому что его убили еще ночью во время побега. В подвале обнаружили мертвого Витторио и мертвых стражников.
Дорогой Друг к этому времени уже успел поговорить с Рене де Вилларом и знал про обстоятельства побега.
— Шарлотта де Круа прибыла в епископский дворец позавчера вместе с мужем, — продолжил Гримальди, — Она ждала до окончания мистерии. Когда муж не вернулся, она уехала из Турина. Конюхи сказали, что она уехала в Сакра-ди-Сан-Мигеле, это аббатство на Виа Францигена. Кстати, вместе с ней приехала и уехала известная нам Рыжая Фурия. Я не понимаю, зачем Шарлотте де Круа сидеть в аббатстве. Не лучше ли ей убраться вообще в этот свой Круа, который, судя по названию, находится во Франции по ту сторону перевалов.
— Интересно.
— Еще более интересно, что Максимилиан де Круа утром вернулся в епископский дворец. Не заходя к отцу Пандольфо, забрал своего коня и уехал в неизвестном направлении. Я не стал его преследовать, потому что отстал уже на полдня. Но я узнал, что они жили в Кастельвеккьо у Маргариты Австрийской. По пути сюда я заехал в Кастельвеккьо. Челядь семьи де Круа до сих пор обитает там и ждет, что господа вернутся. Поэтому, если вы, господа, ищете де Круа, чтобы задать ему вопросы, то, скорее всего, он с супругой отсиживается в Сакра-ди-Сан-Мигеле.
— Отлично, — улыбнулся Дорогой Друг, — Лучиано не просто так поручает тебе сложные задачи.
— Благодарю. Но возникло одно непредвиденное обстоятельство. Викарий скончался.
— Как?
— Задохнулся.
— От мануального перекрытия дыхания?
— Увы, да.
— Тебя кто-нибудь видел? Конюхи?
— Конюхи видели меня только в конюшне. Я зашел с улицы и вышел на улицу. Я щедро с ними расплатился, поэтому они не вспомнят меня без совсем уж крайней необходимости. И у меня создалось впечатление, что я не первый, кто сегодня платил им за ответы на вопросы.
— Тебе не кажется, что это было некоторое… самоуправство?
— Из Его Преосвященства приходилось каждую реплику чуть ли не клещами вытягивать. Он производил впечатление очень скрытного человека.
— Ты понимаешь, что команды убивать викария не было?
— Я не настаивал, чтобы он умер. В конце концов, я пришел в маске и не представился, он бы меня не узнал.
— Что будем делать? — вступил в разговор Альфонсо д’Эсте, который до сих пор слушал молча.
— Ключевая фигура здесь — Максимилиан де Круа, — сказал Дорогой Друг, — Он слишком много знает.
— Но молчит.
— Потому что его не спрашивают.
— Отчего же его не спрашивают?
— Потому что для того, чтобы правильно задать вопрос, надо знать половину ответа. Я бы предпочел, чтобы первыми его спросили мы. А если не мы, то никто.
Д’Эсте пожал плечами.
— У вас найдутся верные люди, чтобы вытащить де Круа живым или мертвым из Сакра-ди-Сан-Мигеле? — спросил генуэзец.
— Штурмовать монастырь? Когда в течение суток об этом доложат герцогу?
— Что позволено Юпитеру, не позволено быку. С высоты Вашего положения Вам нужно сотворить что-то откровенно безбожное, чтобы на Вас осмелились хотя бы пожаловаться.