Инквизитор почувствовал себя настолько неловко, что это заметили дамы. И рассмеялись. Священники вообще редко сталкиваются с тем, что над ними смеются. Но обошлось. Оказывается, у дам была служанка Жанна, и они еще перед исповедью отправили ее на кухню.
Жанна готовить не умела. Она же служанка, а не кухарка, и всю жизнь с малых лет жила в замке. Ее много чему учили, но не кухне. Умная девушка сообразила бы, как перевести продукты из сырого вида в съедобный и с голода бы не умерла. Но то, что сгодится на корм прислуге, не пойдет на закуску для госпожи.
К счастью, на кухне Жанна встретила Филомену Кокки. В семье Тестаменто постоянно кто-то попадал под арест, и это не считалось значимой жизненной трагедией. Так, повод поплакать под настроение. Перелом ноги это тоже неприятно, но терпимо. Торопливый и неосторожный Гвидо ломал кости с самого детства, а мудрый Антонио — всего первый раз.
Беды бедами, а детей кормить надо. Да и муж лежит голодный. И стражников со следователем надо подогреть, чтобы были добрее. Получив свободу от Гримальди, Филомена с детьми отправилась на кухню.
Надо сделать что-то быстрое. Вот рис. В котел его с овощами. Вот мука. Будут пироги. С чем? Мяса под рукой нет, рыбы тем более нет, сыр есть. Сыра у монахов полно. Хоть в рис добавляй. Что тут еще найдется? Орехи, мед, сахар. Орехи в рис. И в пирог. А с медом давай сварим всем глинтвейн. А то дамы с утра пьют холодное и простудятся. Жанна, помогай.
Филомена Кокки с детьми осталась в Сакра-ди-Сан-Мигеле в странном статусе. Ламберто Гримальди как благородный человек на прощание заставил Мальваузена и отца Доминика пообещать, что она свободна, и ей не будут препятствовать ни покинуть обитель, ни поговорить с мужем, пока она здесь.
Лошади или телеги у нее не было. Она приехала в карете с Шарлоттой де Круа. Могла бы просто уйти пешком, но куда идти, если дом в Турине сгорел дотла? И первый раз в жизни нельзя опереться на отцовский авторитет, потому что отец мертв, а люди, которые были перед ним в долгу, или тоже погорельцы, или погибли при подавлении бунта. С другой стороны, в Гадюшнике накопилось и таких, которые терпели Филомену только пока был жив дон Убальдо.
Филомена, конечно, забрала кошелек отца. Там бы хватило денег и до Шамбери доехать. Но как жить дальше? Любимый муж мог бы решить вопросы и с деньгами, и с местом жительства, и с недоброжелателями. Но он лежал со сломанной ногой, и при нем неотступно сидел хотя бы один охранник.
Как раз во время обеда приехал еще один отряд всадников, еще больше и богаче, чем только что было с Гримальди. Тоже без флагов и гербов. Встречать его вышли ответственные лица.
Альфонсо д’Эсте и Франческо Сфорца назвали только имена, без всех своих титулов. С намеком, что собеседник обязан их знать.
Вообще, мирянам не положено шастать по монастырям как у себя дома. Но разбойники в зоне ответственности светских, а не духовных властей, а если рыцарю угодно спасти даму, то вопросы юрисдикции его в принципе не ограничивают. Где вы видели легенду, чтобы захвативший даму злодей изгнал приехавшего за ней рыцаря, ссылаясь на законодательство? Наоборот, рыцари были достаточно субъектны, чтобы вести свои частные войны хоть с другими рыцарями, хоть с городами, хоть с епископами. Гец фон Берлихинген не даст соврать.
— Где дамы? — спросил герцог Феррары.
— У себя. Я провожу, — ответил отец Доминик.
Он сразу понял, что герцог заберет дам, но это и к лучшему. Все что дамы могли сказать, они уже сказали, а заботиться о пьяных великосветских дамах доминиканцев не учили. Рыцаря же на пути к дамам остановит только пуля в голову. Максимум, чем теоретически мог угрожать отец-инквизитор, это интердиктом. Отлучением от церкви. Но реализовать интердикт не так-то просто, и повод должен быть очень весомый.
Д’Эсте всю дорогу крутил в голове и обсуждал с Франческо Сфорца возможные повороты в ситуации с Сакра-ди-Сан-Мигеле.
Гримальди через гонца доложил, что со выделенным ему отрядом отправился в погоню за Рыжей и Фуггером. Не на Фуггера ли работала Рыжая все это время? Это обстоятельство может отправить в печку все предыдущие версии событий.
Д’Эсте и Сфорца, как мудрые политики, интересовались значимыми новостями, не раз за последнее время встречались с генуэзцами и слышали про загадочную Рыжую, которую обвиняли в нападении на французскую таможню в Генуе и кое-в-чем еще. Также и вооруженный конфликт между Фуггером и Колонной не остался в тайне.
— Здрасте! — наперебой сказали дамы.
Похоже, они пили больше, чем закусывали. Даже не вспомнили, как звали рыцаря, который их освободил, и какие у него были особые приметы. Тем лучше для Дорогого Друга. Героя так просто палачам не сдашь, а отсутствие простого рыцаря, коими Турин набит до упора, никто не заметит. Даже вот двух дам никто не искал, хотя у них здесь родня, потому что и дам в Турине с избытком. Хотя, эти красотки, в отличие от многих других, сразу попадут в центр внимания со своими страданиями и чудесным освобождением.