Благодаря всем вышеперечисленным обстоятельствам, всадники из Ревильяско небольшими группами не вызывая подозрений переправились по мосту и рассредоточились в окрестностях Ступиниджи. Возглавлял армию Галеаццо Сансеверино. Шарль де Бурбон, чтобы не быть обвиненным, обеспечил себе алиби, явившись в Монкальери и ожидая приема у герцога Карла как только тот прибудет, или у короля Франциска, как только тот освободится. Формальным поводом для разговора тет-а-тет стала последняя ссора с сестрой герцога, Луизой Савойской.
Сансеверино сложил накопившиеся к этому времени разведданные и понял, что старшим в Ступиниджи, как и ожидалось, остался маркиз Паллавичино. Титулованные гости Альфонсо д’Эсте и Франческо Сфорца утром уехали в Сакра-ди-Сан-Мигеле, еще и со свитой. Еще в замке живет знатный генуэзец, но он гость у гостей.
На Пьемонт опустилась ночь. Разведчики доложили, что со стороны Турина никто сюда больше не едет.
— С Богом, — сказал Сансеверино, — Зажигайте факелы.
Из окон замка казалось, что под стены пришла изрядная орда с пехотой, кавалерией, а то и артиллерией. Факелы то стояли на месте, то переходили туда-сюда, кружились отрядами от фланга к флангу. Маркиз Паллавичино и его гости зарядили все аркебузы и натянули все арбалеты, но команды стрелять пока не было. Да и толку-то палить по факелам. Потом вдруг окажется, что это кто-то из высшего света решил поиграть в Дикую Охоту. Даже, мало ли, король или герцог. Что-то долго они не идут на приступ, может и правда напугать хотели?
Из темноты выбежали четверо человек с факелами на шестах. Поставили огни квадратом перед главным входом и убежали. В квадрат вошли священник и женщина. Первый — с открытым лицом, вторая — в дорожном плаще с капюшоном. Женщина помахала белым платком. Переговоры?
Ворота замка приоткрылись, и вышел хозяин замка. Маркиз Паллавичино, сеньор Ступиниджи
— Кто вы и что вам нужно? — спросил он недрогнувшим голосом, держа левую руку на эфесе меча.
— Меня зовут Тодт. Отец Тодт, — сказал священник, — Не приютили ли вы несчастных погорельцев? Тех, что родом из Генуи?
Ламберто Гримальди никак не мог быть связан с Альфонсо д’Эсте напрямую. А сам по себе д’Эсте не имел ни малейшего повода ехать в Сакра-ди-Сан-Мигеле инкогнито, но со свитой. Так описал его отряд Гвидо. Люди Сансеверино разведали, что не все генуэзцы уехали. Один из старших остался, чтобы представлять Геную на переговорах по Италийской Конфедерации. И он, судя по утренним событиям, ловит свою рыбу руками д’Эсте.
— Если и приютили, то тебе какое дело? — спросил маркиз Паллавичино.
— У меня нет дел ни к Паллавичино, ни к д’Эсте, ни к Сфорца, — ответил Тодт, — Поверь, сын мой, тебе не стоит знать, какие именно дела у меня с генуэзцами. Если тот человек, про которого я думаю, сидит за этими стенами, он тоже не раскроет тебе эту тайну.
— Кто ты такой, чтобы мы с тобой разговаривали?
— У нас есть армия, которой нет у вас, — сказала парламентерша, — Если мы не договоримся, то мы подожжем Ступиниджи и убьем всех, кто будет выбегать и прыгать из окон.
На самом деле армии у Кармины не было, а люди коннетабля и гранд экюйе могли только факелами помахать. Тодт сразу отказался вести переговоры в той части, где надо будет говорить неправду и играть с формулировками
— Я не приму никакой договор с уроном для чести. Даже ценой жизни, — сказал Паллавичино.
— Мне не нужен договор с тобой, сын мой, — сказал Тодт, — Мне нужен договор с твоим гостем. Скажи ему, что пришел отец Тодт, и он выйдет. Если ты заранее предубедил себя, что в нашем споре прав он, а не я, то спроси его, на какой войне мы с ним по разные стороны фронта. И услышь отсутствие ответа.
— А если он не выйдет?
— Мы сожжем замок, — сказала Кармина, — Мы с отцом Тодтом считаем, что наш генуэзский визави очень умен, не труслив и способен оценивать свою выгоду при разном развитии событий. Также мы считаем, что Вы не стоите выше него настолько, чтобы решать, должен ли он выйти. Мы пришли под белым флагом и обещаем честные переговоры.
— Вы уверены?
— Мамой клянусь.
— Что?
Какая простолюдинская клятва. Кто это такая? Ладно, пусть к ним выйдет генуэзец. Нет смысла тянуть.
Услышав, что орду с факелами возглавляет отец Тодт, Дорогой Друг сбледнул с лица.
— Кто такой Тодт? — спросил Паллавичино.