— Будет сделано!
Когда ты молодой небитый, никакая задача не выглядит невыполнимой. Особенно, когда ты брал на абордаж галиот силами пяти воинов против сотни.
При планировании операции коннетабль и гранд экюйе учли, что надо будет и незаметно сосредоточиться у Ступиниджи, и незаметно рассредоточиться. Поэтому значительное количество всадников отправилось создавать ложный след. Через мост в Монкальери, через Тестону, Трофарелло и далее по дороге на Асти. Чтобы утром маленькими группами вернуться в Ревильяско по проселочным дорогам и даже тропам.
Максимилиан и Шарлотта теоретически могли бы доехать до Кастельвеккьо к Маргарите Австрийской и своим оставленным вещам и слугам, но надо было поговорить о важном. Поэтому поехали в Ревильяско вместе с Сансеверино.
— Золото будет обменяно на монету и передано де Фуа для выплат швейцарцам, — твердо сказал Сансеверино.
— Тогда я с Божьей помощью пойду спать, — ответил Тодт, — В молодости я мог сидеть за столом хоть до утра, но последние годы никак не могу не поспать хотя бы немного перед утренней молитвой.
Тодт ушел. За столом остались Сансеверино, де Бурбон, Макс, Шарлотта, Фредерик и Кармина. Урожденная Кармина Ладри, потомственная скупщица краденого и наследница воровской малины, за одном столом с коннетаблем Франции.
Шарлотта коротко объяснила, что коннетабль обречен. Его ограбят и уберут со всех государственных постов. Может быть, даже посадят под стражу, чтобы не дать возможности перейти на сторону императора.
— Уходите первым. Не дожидаясь суда, разорения и тюрьмы, — сказала Шарлотта.
— Тюрьмы? — удивился коннетабль.
— Нельзя обидеть человека, облеченного честью и достоинством, чтобы он не ответил, — сказал Максимилиан, — Король, как человек чести, не может этого не понимать. Во Франции много рыцарей зависит от правосудия Его Величества. Если кто-то из высшего дворянства вынесет вотум недоверия правосудию короля, у него найдется множество сочуствующих.
— Бунт во время войны?
— Вы принадлежите к достаточно знатному роду, чтобы объявить свою частную войну. Как потомок Людовика Святого, Вы можете предъявить права на престол. Если Вас ограбят, то точно не отпустят на волю.
— Предлагаете просто бросить наследство Бурбонов?
— Значит, Вам надо выводить активы, — предложила Кармина, и никто ее не перебил, — Чтобы то, что останется, не жалко было бросить.
— Куда выводить?
— За пределы Франции. Например, к Фуггерам.
— К банкирам императора Карла? Чтобы император держал за кошелек коннетабля Франции?
— Ты недолго останешься коннетаблем, — сказал Сансеверино, — Подумай о том, что будет дальше.
— Конечно, выводить к Фуггерам. Есть возможность устроить, чтобы Антон Фуггер оказался перед Вами в долгу, если ему немного помочь, — сказала Шарлотта.
— Я подумаю, — резюмировал коннетабль, — Галеаццо, останься.
— Что с ними делать? — спросил Сансеверино, когда все остальные ушли, и он остался наедине с коннетаблем, — Утром отчитались за около семидесяти тысяч, которые еще можно забрать, а сейчас отдали еще пятьдесят. Если это не верные вассалы, заслуживающие награды, то я уже не знаю, кого назвать таковыми.
— Отдали с условием.
— Швейцарцам все равно надо платить. Предлагаю завтра же пригласить де Фуа, открыть перед ним вот эти мешки и попросить, чтобы прекрасная Франсуаза простила Максимилиана.
— Она не простит его, потому что он при ней выбрал дамой сердца Луизу.
— Тогда скажем, что он поссорился с Луизой настолько, что она бросила его за решетку, а он посчитал, что она поступила несправедливо, и сбежал.
— Тогда Франсуаза простит его и без золота. Особенно, если Луиза при ней скажет какую-то гадость про де Круа.
Утром тридцатого декабря Максимилиан и Шарлотта вернулись в Кастельвеккьо. Слуги, которых оставили еще двадцать шестого, уже тихо паниковали и пугали друг друга, что придется среди зимы топать домой пешком через перевалы.
Маргарита Австрийская встретила их как родных. Шарлотта чуть ли не с порога принялась рассказывать новости. Макс же просто сидел с дамами за компанию и думал о том, что оставил в карете шлем, латные руки с наплечниками и два меча. Бросил монетку. Орел — Анна и Беатрис по пути потеряют ценные вещи. Решка — сломают. Встанет на ребро — продадут. Зависнет в воздухе — довезут. Доспешный гарнитур на все случаи жизни, сделанный по мерке в столице оружейников Милане, растаскивался по частям. Надо было хоть пару слитков себе на расходы оставить.