Лицо Киры загорелось.
– Что-то я не вижу вокруг вас решеток и стражи! Этот роскошный дом…
– Этот роскошный дом кишит призраками прошлого, с которыми я не рада встречаться, – губы Алиссии сжались в тонкую линию. – И сейчас он не многим лучше клетки.
– Анна, – я оборвала их перепалку. – А где… Где Эрик?
– Он тут! – ответила Анна, но голос ее дрогнул. – Может быть мы все-таки пройдем внутрь?
Из-за открытой двери раздавалось потрескивание очага. Теплой столичной ночью горящий огонь, раскидывающий пляшущие блики повсюду, добавлял духоты. Перед огнем стояли кресла и диван, на котором, раскинувшись дремал парень. Когда я приблизилась, Эрик вздрогнул и приподнялся. В полумраке комнаты он выглядел очень похудевшим и осунувшимся, волосы прилипли к белоснежному лбу, а глаза обрамляли глубокие темные тени.
– Ника, – прошептал он, и закашлял.
Я подскочила к Эрику, и взяла его дрожащую, пышущую жаром руку в свои.
– Что с тобой, Эрик?
– Я… болен, – его пересохшие губы растянулись в улыбке.
– Мы долго были в темнице, где магия заблокирована, – сказала за него Анна, присаживаясь рядом. – После того, как ты покинула школу, мы отправились на поиски. Я, Эрик и Левретта, мы блуждали по Ошанской пустыне в поисках повстанцев или твоего следа, но наткнулись на магов Правительницы. Левретте удалось бежать вместе с мятежными магами, а мы попали в ловушку.
Анна вздохнула и продолжила рассказ:
– Эрик не чувствовал тебя, и мы решили, что ты погибла…
– Его ранили маги? – спросила я. Пальцы парня, такие горячие и слабые, оттягивали мою руку.
– Если бы, – горько усмехнулась Анна. – Магические раны лечатся, хотя иногда и сложно, но… Похоже…
– Что? – я потянулась к ней. Но Анна и Алиссия отвели глаза.
– Магическая чума, – ответила за них Кира упавшим голосом. – Ей пахнет за километр.
– Но ведь Левретта вылечила его! – я поднялась на ноги, не выпуская руку Эрика. – Он был здоров!
Анна, наконец, подняла свои большие печальные глаза.
– В темнице, где мы ждали казни, магия не работает. Наверное, магия позволила ему выздороветь, а без нее… Без нее…
Она закрыла лицо руками, но я видела, как увлажнились ее щеки.
– Сейчас мы не в темнице! Все должно стать хорошо! Конечно, просто обязано, – я снова опустилась к парню, и откинула прилипшую прядь с его бледного лба. Его глаза были огромными, а скулы и челюсть слишком угловатыми. Тонкие обветренные губы растянулись в улыбке.
– Я рад, что ты пришла, – прошептал Эрик. – Теперь я исполню то, что должно было произойти еще в горах.
– Нет, нет! Это абсолютно исключено! Эрик! – я отскочила от него, холодный пот выступил на ладонях.
– Ника…, – он все еще улыбался. – Все идет так, как должно… Ты… должна была оказаться здесь… ты… поможешь…
Его голос затих, а глаза закрылись. Едкая паника поднялась по затылку, перед глазами потемнело, и я едва удержалась на ногах.
– Он уснул, – Анна нежно, но настойчиво потянула мою руку, но я не могла пошевелиться. Когда я различила, как слабо приподнимается его грудная клетка под одеялом, я сдалась Анне. – Мы приехали в этот дом только с утра, и с тех пор он места себе не находит. Нужно дать ему отдохнуть.
Я кивнула, закусывая нижнюю губу до боли. Он поспит и все будет хорошо, все будет хорошо, – повторяла я про себя, пока девочка тащила меня в соседнюю комнату. Через огромное окно, растворенное настежь, внутрь влетали ароматы сада – свежие и бодрящие, вместе с прохладным ночным воздухом, невесомые белые занавески чуть трепетали на ветру, а яркий свет лампы под потолком проникал в каждый угол. Наверное, когда-то здесь был обеденный зал, в середине возвышался стол – огромный и выкрашенный белой краской, а вокруг него небрежно расставленые стулья.
Как здесь было, когда родители были живы? Они были женаты не долго – успела ли Инесса обустроить все по своему вкусу? Или полная событиями жизнь жены важнейшего волшебника отнимала все время? Открывала ли она окна так же, любуясь садом – его грациозной законченностью, ухоженностью и шармом? Обедали ли они тут с моим отцом, обсуждая события дня, приводили гостей, может быть она сама сидела на одном из потертых стульев. Я больно закусила губу, пытаясь отогнать рой вопросов и видений.
Сзади на плечо легла рука Киры. «Не изводи себя» – услышала я в голове, и тяжело опустилась на стул.
Алиссия скрылась за дальней дверью, которая по всей видимости вела в кухню, а Анна села напротив, опуская голову на ладони.