— Рад познакомиться, миссис…
— Бенкинс. Мерри Бенкинс. Может, вы не помните, я жена Алистера. Точнее, бывшая. Вы меня понимаете. Тоже рада познакомиться.
— Взаимно, — сказал Сэм с холодным лицом. — Не ожидал увидеть вас здесь.
— Алистер достал мне постоянный пропуск, так что мне удается посмотреть большинство европейских гонок, — сказала она. — Вы готовы видеть, как Форрест восхитит мир? — Затем она обернулась ко мне и выпалила, не переводя дыхания: — А где Сьюзен? Я думала, что сейчас она увивается вокруг тебя, Форрест!
— Мы многого ожидаем от наших новых двигателей от «Ходзуки», — сказал Нотон, пытаясь переменить тему разговора и вести его в официальном тоне.
— Ах да, двигатели, — сказала она, пренебрежительно махнув рукой. — Японские двигатели. Так знайте, что любое улучшение рабочих параметров происходит только благодаря аэродинамике.
— Мерри, если ваше «аэро» может дать нам хотя бы половину от восьмидесяти лошадиных сил, которые преподнесли нам работники «Ходзуки», то тогда можно будет о многом поговорить. У меня всегда находилось время для вашей компании. И даже когда-то я был заинтересован в ее покупке. Как вы ее называете, «Софт эйр»? Почему бы вам не присоединиться к нам и не наблюдать за гонками из офиса «Эмрон»?
— Спасибо, Сэм, — сказала она, натянуто кивнув. — Боюсь, у меня уже есть замечательное место, чтобы наблюдать за гонкой. И еще у меня масса дел, — закончила она, развернув коляску ко мне. — Поцелуй меня, Форрест. Я сегодня еще не получила свой утренний поцелуй.
Я нагнулся и поцеловал в щеку. Она взглянула на меня, глаза ее горели, губы были плотно сжаты.
— Ого, а это и вправду так сексуально, Форрест! Не знаю, кто оставил на тебе эту помаду, но ты обязан когда-нибудь дать и мне шанс. Вам не противно, когда целуют такую развалину, как я? — обратилась она к Нотону. Уже отъезжая, она повернулась к нам: — Не волнуйся, умная твоя голова, Эверс! Я все устрою, как надо. Приятно было встретиться лицом к лицу, мистер Нотон!
— У нее все в порядке? — спросил Нотон, глядя, как она катит по траве между вагончиками команд «Джордан» и «Минарди» по направлению к ангарам.
— Бывает, она забывает про литий, — сказал я. — И она считает, что Алистера убили. — При этих словах Сэм сморщился.
— Где же Сьюзен? Мне надо с ней увидеться. Надо убедиться, что мы говорим прессе одно и то же.
— Раскрой глаза, Сэм, и увидишь ее на гонке.
Сьюзен, как я рад был видеть ее, уже приехала. Она ожидала меня в домике на колесах. Вскочила из-за стола, стоявшего напротив холодильника, на ней были просторные шелковые шорты и короткая блузка с открытым воротом. Она обвила меня руками, чтобы поцеловать, и остановилась.
— Если собираешься пользоваться губной помадой, Эверс, так и скажи!
— Это Вирджиния оставила, — оправдался я. — По-моему, она это сделала неумышленно.
— А я хотела было поцеловать тебя от Сью Второй. Но я лучше подожду, когда ты смоешь с лица эти дорожные отметки. Говоришь, Вирджиния? — спросила она, отступая на шаг. — С чего это ты расцеловался с неудавшейся поп-звездой? Боже! Терпеть не могу целовать следы чьих-то губ.
— Таков мой контракт, — улыбаясь, объяснил я, радуясь, что вижу Сьюзен.
— Привет, Форрест! — Это появился Рассел. Я был так поглощен Сьюзен, что и не заметил его, сидящего на диване с расстроенным видом. — Давайте, парни, вперед! А я просто посижу и поболею на ковре.
— Мне жаль, что ты против поцелуев. Мы просто разминались, — сказала Сьюзен.
— Да не в вас дело! Я просто ужасно себя чувствую.
— Не переживай, — успокоил я. — Это горячка Сильверстоуна. Каждый британец заболевает ею перед своей первой «Гран-при» в Британии.
— Все это здорово, Форрест, но мне кажется, что я всерьез болен.
— Это потому, что в твоих венах бурлит полгаллона адреналина. Это похоже на страх, но сразу почувствуешь себя лучше, когда выйдешь на трассу. Только пройди вовремя один поворот. Тебя ищет Нотон, — сообщил я Сьюзен. — Говорит, что хочет поговорить с тобой.
— Знаю. У него есть список первоочередных дел. Подписать контракт, подписать контракт, подписать контракт. А потом пункт «Как избавиться от Эверса?».
— С ним Вирджиния и сенатор Дикерсон.
— Попробую сохранить невозмутимое лицо. Я обещала, что гонку буду смотреть с ним вместе.
Я пошел в спальню принять душ и переодеться.
— Только не верь всему, что увидишь по телевизору! — крикнул я ей, перед тем как закрыть дверь.
Глава 37
Фил Балмор, который проработал в Ассоциации гонщиков тридцать лет, поднимает сигнал минутной готовности. Одна минута умчится за горизонт и растает в сером английском небе.