«…Этих Куницыных трое. Второй был под наблюдением 2–3 сентября 1939, но сумел перейти финскую границу в районе Лемболово. Вел его гаденыш Свинцов! У этого Куницына на руках были военные, а не гражданские документы.
Вашу мать! Сколько „куницыных“ таких еще бегает и гадят где могут?!
Как дела у Беловой? Ведь она почти поймала того, первого Куницына?!
Я вас спрашиваю, где этот Куницын?! Найти, найти немедленно! Любой ценой найти этого „писателя“! С-с-светы! Где его фото в деле? Почему здесь только фотокарчики каких-то баб в секретном танке?
Мне нужны четкие ответы:
Где он был 13-го?! Как он ушел с завода, минуя проходную, до конца рабочего дня? Почему не поехал поездом на забронированном месте? Каким образом он получил место в самолете, забронированного по ведомству Мехлиса?!
Поднимите все верх дном — но найдите его! Грибовцев — ты мне головой отвечаешь за материалы прослушки. Отправьте самолет с опергруппой в Винницкую группу войск за этим пушным грызуном!»
От председателя сводной комиссии
Майора ГБ Прокопенко
НАЧАЛЬНИКУ УНКВД ПО ЛО С. А. ГОГЛИДЗЕ
Доклад по авиакатастрофе под Тарнополем 18 сентября.
На основе показаний начальника дежурной смены аэродрома в г. Пушкин майор Степанько. А также свода объяснительных записок по поводу воздушного происшествия произошло следующее:
18 сентября транспортный самолет марки Г-2 разбился во время посадки в районе Тарнополя. Трое сотрудников НКВД, персональным заданием которых служил Куницын Ю.А. в расположении Волочинской группы войск (до 16 сентября бывш. Винницкая армейская группа) погибли. Причиной аварии по предварительным данным можно считать неполадки на борту авиатранспортного средства и плохую видимость (туман). Не исключается и враждебные действия белополяков повлекшие за собой крушение авиатранспортного средства. На место крушения направлены уполномоченные члены комиссии, местные жители мобилизованы на сбор обломков.
Помета зеленым карандашом:
«Взяли на операцию первый попавшийся самолет, толком не проверили. Может вообще топливо в полете кончилось, хотели дотянуть, но не вышло…»
От начальника 3 спецотдела УНКВД ЛО СССР (оперативная работа)
НАЧАЛЬНИКУ УНКВД ПО ЛО С. А. ГОГЛИДЗЕ
Справка:
Указанный фигурант, Юрий Куницын, днем 13 сентября 1939 имел контакт с МЕРЕЦКОВЫМ К.А. Качество звукозаписи в помещении ведомственной столовой не дает стопроцентной гарантии в расшифровке. Об одном можно судить точно — речь шла о записях и картах, к которым имеет отношение Мерецков по роду своей деятельности.
По заключению экспертного отдела, запись разговора Куницына и Тройлайсет за столиком, а также архивы записей (смотри приложенный список), что ведутся в служебной квартире, принадлежащей ее отцу, в плане разработки особого значения не имеют из за исключительно бытового содержания. Единственно, что следует отметить, так это пьяный дебош, который устроил Куницын в ночь на тринадцатое, под угрозой (угрожая ножом) ножа избив до потери сознания обоих проживающих в квартире женщин.
Помета на полях красным карандашом:
«Карты?! Мерецков?! Прямой контакт?! Почему шофер, прикрепленный к Тройлайсет не пресек это?! Твою мать, богема и ее тараканы… как вы вообще подпустили такого садиста к дочери самого Тройлайсета?! Как он проник на особо охраняемый объект?!!»
Внизу размашисто написано синими чернилами, жирно обведено несколько раз красным карандашом, к тексту ведет стрелка:
«Справка по «черному альбому» чтоб лежала у меня на столе через час. Ответьте там на три вопроса: «Что?», «Где?» и Когда?!» «!!!»
«— Папа, привет! У нас дома был обыск. Пока я была на работе, приходили на квартиру люди в штатском, сломали дверь, напугали Ольгу. Папочка, у тебя все хорошо?!
— Успокойся, доченька, не плачь. Они что-нибудь забрали? Фотографии, письма? Ордер у них был?
— Нет, вроде ничего не пропало. Кажется, расковыряли только в комнате розетку — там порвали обои, которые слиплись с панелью.
— Ясно. Все будет хорошо. Мне нужно сделать пару звонков. Утри слезы, папа тебя очень любит!
— Папочка, я очень боюсь! Я познакомилась с одним замечательным молодым человеком. Боюсь его теперь просто убьют, или поступят как с Машей. На работе все вверх дном, его везде теперь ищут.