Задача оказалась не из легких. Потянув за стропы, Макс увидел несколько мест, в которых парашют зацепился за деревья. Его нужно было освободить, а для этого залезть на дерево. Вооружившись десантным ножом (единственное оружие, предусмотренное в наборе для спасения космонавта), он обошел капсулу. На руки он надел перчатки со специальным покрытием, которые тоже нашлись в наборе.
У деревьев, на которых лежал парашют, был не очень толстый ствол, но густая крона. Ветви снаружи кроны были усеяны мелкими синими листьями размером с монету. Парашют на одном из деревьев зацепился в самом верху кроны. Туда никак нельзя было залезть – слишком тонкие ветки вверху кроны. Подумав немного, Макс выбрал ветку подлиннее на уровне своего лица и начал рубить ее ножом у основания. Дерево было крепкое и поддавалось с трудом. Нужно было чем-то усилить удар.
Под деревьями нашлись только опавшие листья и черный грунт. Тут он вспомнил, что видел несколько камней на траве, рядом с выходом из капсулы. Видимо, капсула при падении выдернула их из грунта и отбросила на траву. Он вернулся к капсуле и действительно нашел подходящий камень, раза в два больше кисти его руки.
С этим инструментом дело пошло быстрее. Он приставлял нож под углом и бил по лезвию камнем. Несколько минут прошло, и ветка отошла от ствола, все еще находясь в воздухе, поскольку опиралась на другие ветви. Теперь он смог освободить ее и очистить от мелких веточек. Получилась длинная прямая и к тому же очень прочная палка. Длинная, но не настолько, чтобы можно было достать место зацепа снизу. Длиннее ветки вокруг не нашлось. Ему, пожалуй, и так повезло, потому что остальные были больше закрюченные, будто руки какой-нибудь колдуньи.
Одна мысль не покидала Макса, пока он рубил. Сейчас это дерево схватит его и сожрет, за то, что он осмелился сделать дереву больно. Ведь на другой планете все деревья непременно должны быть плотоядными! Но, видно, сегодня аппетит у этого дерева пропал.
Свой первобытный инструмент Макс приставил к столу вертикально. В следующий момент он схватил ближайшую ветку и, упершись одной ногой в ствол, подтянулся. Все шло нормально. Поднявшись по веткам метра два, Макс устроился поудобнее и взял палку, приклоненную к стволу. Парашют накрывал полкроны. Одна из веток зацепилась за край полотна и согнулась в напряжении. Было видно, что ей нужно только немного помочь, – и полотно будет свободно. Пока Макс тянул палку вверх, что-то мелкое, но очень шустрое метнулось из кроны. Макс подумал, что это могла быть птица или какой-нибудь здешний эквивалент. Но рассмотреть ее Макс не успел.
Ветка действительно освободила парашют легко. Максу пришлось только несколько раз ткнуть ее в месте зацепа. Парашют сразу съехал с дерева. Это была большая удача. Вообще грубое полотно парашюта было сделано так, чтобы как можно меньше цепляться за что-либо.
Через полчаса Макс, немного уставший, но довольный, складывал парашют. Вопреки ожиданиям, он ни разу не свалился с дерева, хотя в последний раз лазал по деревьям в далеком детстве. Конечно, тут помогла хорошая физическая форма, которую космонавты поддерживали в обязательном порядке. В полете Макс находился недолго, поэтому его мышцы и скелет не успели ослабнуть под действием невесомости. Бережно сложенный парашют он запихнул в специальное отделение в крыше капсулы, где крепились стропы.
Дальше ему предстояло еще одно дело. Запас воды в капсуле был небольшой. Зато в капсуле имелся аппарат для обеззараживания. Что самое главное, аппарат мог безошибочно определить пригодность воды для питья, а от этого зависела жизнь Макса. Для того чтобы набрать воды, ему нужно было спуститься по скользкому покатому берегу ручья. Для этого он отрезал от парашюта одну из строп. Потом срезал с дерева еще одну ветку – не такую ровную, но все-таки длинную. Такая ветка вместе с мелкими веточками, которые на этот раз он не срезал, могла послужить хорошим настилом для подъема.
Один конец стропы он привязал к люку капсулы, другой спустил прямо к воде. В месте, где веревка перегибалась с поверхности на склон берега, он привязал неочищенную ветку и спустил ее также вниз. Теперь, становясь ногами на ветку и держась руками за веревку, он медленно спустился к ручью. Ему понравился запах ручья. Он был свежим – никакой затхлости, что оставляло надежду на чистоту воды.
Наполнив литровую флягу, Макс повесил ее на шею и поднялся наверх тем же путем. Фляга прилагалась к обеззараживателю. Поэтому он просто вставил ее в прибор, подсоединил к нему зарядку от помощника и хорошо покачал рукой ручку генератора. Вскоре прибор пикнул, показав, что заряд батарей полный. Можно было включать.
Наступила тяжелая пауза. Компьютер что-то вычислял, а Макс смотрел на дисплей, затаив дыхание. Варианта было три: вода, пригодная для питья; вода, пригодная после обеззараживания; и непригодная вода. Секунды превратились в часы, все сознание Макса сузилось до одного этого маленького окошка. Ну давай же, давай!
Аппарат пикнул снова, и на дисплее возникла надпись «clear». Есть, есть! Макс даже запрыгал от радости. Эту воду можно было пить без очистки. Это была прекрасная новость – суперновость! Но Макс все же поостерегся и включил программу очистки. Через несколько часов в этой фляге гарантированно не окажется ни одной бактерии.
Все дела были сделаны, и, как будто почувствовав это, звезда, освещающая фиолетовую планету, прикоснулась к горизонту. Небо было залито оранжевым заревом. Первый день подошел к концу. Макс немного полюбовался этим неземным, но прекрасным закатом сквозь кроны деревьев. Потом залез в капсулу и задраил люк. Свет включать не стал, пора было выспаться. За день солнечные батареи дали капсуле достаточно энергии, и теперь автоматика поддерживала внутри баланс влажности и температуры.
Засыпая, Макс постарался объективно оценить ситуацию, в которую попал. Он стал во многом первым. Первый, кто выжил после самопроизвольного отстрела капсулы. Отстрелы капсул случались и раньше, но никто не выживал. Макс первый, кто совершил гиперпрыжок в пространстве. Что произошло точно, он объяснить не мог, но то, что он за одно мгновение переместился к другой звезде, было очевидным. Именно это и называлось гиперпрыжок. Наверное, Макс попал в «червоточину», как называли их ученые и писатели-фантасты. Места, где искривления пространства – времени заставляют соединяться две точки, разделенные на самом деле миллионами световых лет. Можно представить себе оконный тюль из органзы, скомканный на полу, и нас – мурашек, лазающих по нему. Эта мурашка может пролезть несколько метров из точки А в точку Б на полотне тюля. Вместе с тем, за счет его изгибов, отдельные точки соприкасаются друг с другом, и если муравей найдет такую точку, то он сможет перелезть из точки А в точку Б за считанные секунды. Наверное, что-то в этом роде произошло и с Максом.
Он был также первым, кто установил контакт с инопланетным существом. При этой мысли Макс улыбнулся, достал помощник и включил слайд-шоу. На экране появлялись и исчезали фотографии Тины, Тины с Лизой. Были фотографии его и Тины под кривым углом. Видно было руку мастера – фотографировала Лиза. Какие шансы у него увидеть их снова?
Макс был первым во многом, но был ли он далеко не первым рогоносцем в этом мире? Эта, казалось бы, обыденная для сложившихся обстоятельств мысль отравляла его уже неделю. До отъезда он случайно наткнулся на ролик в тинином помощнике. Помощник зазвонил, когда она была в душе. Звонок Макс сбросил, но его внимание привлекла иконка видеозаписи в последних файлах. Макс подумал, что это очередное видео с Лизой в главной роли, и без задней мысли коснулся иконки. Но то, что Макс увидел в следующий момент, заставило его отбросить помощник на диван. Он видел Тину и какого-то мужчину: они обнимались и были рады тому, что вместе. Это как обухом по голове, все твои идеалы разрушаются в один момент. В тот момент Тина открыла дверь ванной, и Макс поспешил вернуть помощник на место. Больше ему не удалось посмотреть то видео. Он не успел рассмотреть этого говнюка, который обнимал его драгоценную Тину. Запомнилось только счастливое лицо жены, и этот образ не давал ему жить.