Плащ Драко раздувался и трепетал на ветру, снег бил в лицо. Визжащая хижина осталась позади, Драко решил подняться выше, потому что не знал, где точно появится Грейнджер. Он зашагал по снегу дальше, всё выше поднимаясь на холм. Над головой висело светло-серое небо, почти целиком занавешенное облаками. Снег прекратился, а ветер понёс облака дальше. Заснеженные башни Хогвартса, казавшегося отсюда сказочным прекрасным замком, блестели под едва выбивающимися через убегающие облака лучами солнца. И от этого вида дыхание перехватывало в груди. Холмы вокруг Хогвартса купались в снегу и утреннем неровном свете. Они уходили на север, туда, где февраль бушевал куда сильнее, не отгоняемый магией волшебного замка. За холмами лежала огромная долина, которую пересекали маленькие замёрзшие речушки и зеркальные озёра Шотландии. По другую сторону чернел громадами крон Запретный лес. Он разрастался в размерах с каждым годом всё больше, почти вплотную подойдя к хижине Хагрида. Здесь, на холмах, затянутых снегом, уже виднелись одинокие молоденькие деревца, выросшие из семян, занесённых ветром.
Драко вдыхал бодрящий запах зимы: пряный аромат сосновых иголок, промёрзшей древесины и хрустального льда. Снега здесь намело столько, что на подъёме он доставал Драко до середины бедра. Но Малфой продолжал подниматься. Он чувствовал себя прекрасно, и ноги сами несли его вперёд.
Он поднялся на самую вершину холма и осмотрелся. Гермионы видно не было. Драко неудержимо захотелось порадовать её. Он взмахнул палочкой, и из снега вырос белый изящный стебель, сотканный из тысяч и тысяч снежинок. Резные листья вытянулись, украшая его, а на самом верху распустилась ледяная голубая роза. Трансфигурация никогда не была любимым предметом Драко Малфоя, но сейчас он мысленно похвалил себя голосом профессора Макгонагалл и добавил Слизерину не один десяток баллов.
За своим занятием он не заметил появившуюся на холме Гермиону. Она прокашлялась, и он резко обернулся, застигнутый врасплох. Голубой шар Фиде ещё светился на снегу.
Она не забыла проверить.
— Привет, — улыбнулась Гермиона.
— Привет, — пробормотал Драко, он сделал навстречу ей несколько шагов и подал руку. Гермиона с его помощью поднялась ещё выше и остановилась рядом с ним.
— Что случилось? Что-то снова с Поттером или Уизли? Кикимер зовёт на помощь, или на горизонте замаячил новый крестраж?
— Нет, — продолжала улыбаться Гермиона, смущая его ещё больше. — Не угадал.
— Тёмный Лорд решил сдаться, и я чего-то не знаю?
— Если бы так! — засмеялась Гермиона. — Я просто хотела повидаться. Я хочу рассказать обо всём Гарри и Рону, пока Гарри не нырнул в озеро.
— Прости? — не понял Драко.
— Неважно, — отмахнулась Грейнджер, вглядываясь в его серые глаза. Серые, как у красавца Регулуса Блэка.
— Ну… тогда, — растерялся Драко, впервые не зная что сказать. Его взгляд упал на наколдованный цветок, качающийся на тонкой ножке на ветерке. Малфой вынул из-за пояса палочку и взмахнул ей. Цветок оторвался от снега и поплыл в руки Гермионы.
— Сегодня, кстати, день святого Валентина. Никогда не любил этот глупый праздник, — проворчал Драко, — но не могу оставить девушку без подарка. Это тебе, Грейнджер.
Гермиона сняла перчатки и дотронулась до цветка, зависшего перед ней в воздухе. Лепестки розы были нежными и тонкими и невероятно походили на живые. Гермиона коснулась их кончиками пальцев, и лепестки стали таять.
— Красиво и недолговечно, — сказал Драко.
Гермиона перевела на него взгляд и заметила палочку у него в руке. Палочку Регулуса Блэка. Грейнджер выронила хрупкую розу, и цветок упал в снег.
— Она же не слушалась тебя раньше, когда ты только нашёл её, — проговорила Гермиона. — Где твоя палочка?
Драко поёжился.
— Ей нужно было время, чтобы признать меня, — ответил он. — А моя старая палочка… Мне больше по душе эта, — Драко был слишком встревожен неожиданным замечанием Гермионы и потому ничего лучше придумать на месте не смог.
— Так странно, — заговорила Грейнджер. — Сегодня я была на площади Гриммо. Разговаривала с Блэком. Я хотела рассказать ему о чаше и спросить его, что он думает о крестраже в школе, но, оказалось, он уже знал обо всём. Во всяком случае, о том, что крестраж находится в Хогвартсе. Даже предположил, что это диадема Ровены Равенкло…
— Действительно, странно, — растерялся Драко.
— И да, сегодня день святого Валентина. Поздравлять картину хорошо, но я хочу поздравить и тебя самого… живого, Регулус, — Гермиона приблизилась к Малфою и поцеловала его холодные губы. Её ладони легли на плечи Драко, но прикосновение не принесло ему радости. Он стоял неподвижно, так и не ответив на поцелуй.
Гермиона отстранилась от него, и улыбка исчезла с её лица.
— Ты думаешь, что я Регулус Блэк?! — процедил Драко, обжигая Грейнджер яростным взглядом.
Гермиона ещё никогда не видела его в таком гневе.
— Сегодня я стала уверена в этом, — ответила она. — Ты знаешь такие вещи, которые могли быть известны только Регулусу. Ты знал заклинание с самого начала. Фиделе менте — ты знал его, но Регулус придумал его сам! Ты многое знаешь о крестражах, ты прекрасно разбираешься в зельях, ты помогал мне готовить яд, ты закрылся тогда от портрета в доме Гриммо и от Кикимера, ты пошёл со мной в пещеру, нашёл там лодку и… твой боггарт — горящее древо Блэков!
Драко слушал её безмолвно, он прикрыл глаза и с каждым словом всё больше мрачнел.
— Тебя слушается палочка волшебника, которую ты не забирал у него силой, и у тебя нет позволения пользоваться ей. Она твоя.
— Моему возрасту ты тоже нашла оправдание? — проговорил Драко, чувствуя, как горькое чувство ревности наполняет всё его существо.
— Сегодня я видела его, дневник Герпо, только ты мог оставить его там и знать о тайнике, — уже менее решительно сказала Грейнджер. — Регулус на портрете сказал, что читал его. Там было много зелий молодости… И ты… ты помогал нам, — уверенность Гермионы улетучивалась с каждым новым словом, а лицо стоящего напротив неё человека искривилось в горькой усмешке.
— Да, помогал. И, может, я делал всё это ради вас, для тебя, — зло сказал Драко. — Или ради себя? Что, если я просто ненавижу Лорда? Что ты мне скажешь, поздравишь с днём святого Валентина? Может, даже скажешь, что ты меня любишь? Или, что перестала любить?
— Я… я не знаю, что сказать, — пробормотала Гермиона, чувствуя, что никогда ещё не была так уязвима и растеряна.
— Я не Регулус Блэк, — холодно сказал Драко. — Это многое меняет, правда?
Гермиона молчала. С неба снова повалил снег.
— Хотя, это было довольно мило, — заметил Драко. — Если бы ты знала, кто я, всё было бы иначе… Любовь вообще странная штука, но она не изменяет человека. Можешь рассказывать Поттеру, — он хмыкнул, — ты бы всё равно это сделала, такова твоя природа. А я бы всё равно остался слугой Тёмного Лорда с отметиной на предплечье, потому что такова моя природа, — Драко обошёл Гермиону, смотрящую на заносимую снегом розу. — Я… попытаюсь что-нибудь узнать о диадеме.
Драко сжал кулаки и направился прочь, начав спускаться с заснеженного холма.
========== Глава двадцать седьмая — Магазин коллекционных карточек ==========
Лучи света лились сквозь высокие окна библиотеки Хогвартса, они падали на мраморный пол, тёмно-синие стены, старинный стол и многовековые книги и рукописи, стопкой лежащие на нём.
Март в этом году был мягкий и тёплый, что было неожиданно приятным после столь холодной зимы.
Драко ощущал царившую в библиотеке напряжённость, хотя людей было не так уж много. Несколько учеников замерли за столами, склонившись над учебниками, строча конспекты и рефераты, но всё их внимание было сосредоточено не на бумажных страницах. Чему удивляться? Магическую Британию каждый день сотрясали нападения тёмных волшебников, всё чаще их жертвами становились уже не простые маглы, а другие волшебники.