Я напросилась помочь дяде Толе с огородом. С удовольствием сидела и полола клубнику. Дядя обещал за мои труды к зиме прислать несколько бутылок своего ароматного вина.
- Дядь Толь, Вы приезжайте к нам сами. Я оставлю Вам телефон и адрес. На поезде это недалеко. Вам осенью делать будет нечего, приедете, я встречу.
Он пообещал. Мне даже как-то стало спокойнее. Словно выполнила данное отцу обещание.
На следующий день мы двинулись в сторону Жигулевска.
К моему большому изумлению, там нам удалось снять две вполне приличные комнаты, и в Жигулевские горы каждый день мы выезжали из этой нашей базы. Как же там было красиво! Широченная Волга с островами, высокие, сложенные из известняка горы, узкие мостики для туристов и захватывающие дух панорамы. И сосны, березы, ковыль. Мы побывали на Стрельной, полазили по Верблюду, спускались в штольни. Нет, наши туристы не могут просто придти и посмотреть на эту красоту. Обязательно надо пометить, что “здесь был Костя”. Лучше бы кустики метили, право слово. И не видно, и удобрение, опять же. Мы так налазились по этим горам, что у меня болели ноги, хотя до сих пор дружу со спортом. Ванька скалил зубы и дразнил слабачкой, хотя к вечеру выматывался и он. Хорошо, при гостинице был ресторанчик. На готовку сил бы не хватило. Сверху, на той стороне реки, мы видели Тольятти и какие-то села. Интересно. А еще мы купались в Волге у подножия этих гор. Мы нашли маленький и чистенький пляжик и загорали, сидя на песке. И меня все-таки раздели. Я отнекивалась, а Ванька подхватил меня на руки и в одежде понес в воду. Пришлось уступить силе. Все дни, что мы провели в окрестностях Жигулевска, были яркими и солнечными. Мы отсняли кучу фотографий и даже небольшой фильм о нашем крутом восхождении. Снимал, в основном, Ванька. Сказал, что возьмет с собой на память о лете в Питер. Мы позировали на скальных выступах и не возражали. В последний день наших волжских каникул мы еще раз поднялись на Стрельную. Иван оттуда сверху бросил горсть монеток: - Чтобы еще раз вместе вернуться. – пояснил он.
Утро следующего дня мы встретили в машине на трассе. Иван досыпал сзади, я сидела рядом с Александром Ивановичем.
- Вам понравилось? – спросил он у меня. Мы с ним до сих пор не могли определиться, как к друг другу обращаться, на “вы” или “ты”. В горах все было как-то проще и разговаривать на ‘ты’ выходило легче. А теперь мы возвращались назад, и сознание постепенно заполняли предстоящие будни.
- Спасибо Вам. Туда бы я одна точно не попала. – улыбнулась я ему.
- Иван через неделю уезжает. – вдруг сказал Александр. У меня сердце сильно бухнуло и на мгновение замолчало.
- Он мне не говорил… - растерянно ответила я.
- Не хотел расстраивать. Он хотел, чтобы в вашей душе остались только самые яркие впечатления!
По моей щеке скатилась предательская слеза. Я быстренько ее стерла.
- Как же так, ведь до начала учебы еще почти три недели!
- Надо оформиться, получить студенческий билет, книги, обжиться у бабушки с дедом, навестить родственников и друзей по той школе, да и этим помочь адаптироваться. Сами понимаете… Они уже купили билеты.
Я помолчала. Вот рухнул и еще один воздушный замок. Зачем ты меня приручал, Ванечка? Да, я не смогла вовремя ответить ‘нет” этому ребенку, пусть уже совсем большому и самостоятельному. За что теперь расплачиваюсь и еще долго буду расплачиваться длинными и одинокими днями и ночами. Я сама виновата, ведь знала, чем все кончится, и все равно поддалась этим иллюзорным и несбыточным мечтам. “Соберись, Света. Ты сильная и умная.” – как молитву, твердила я себе. Машина неслась навстречу неотвратимому будущему, Ваня спал, Александр смотрел вперед, а я сметала в кучку осколки моего счастья. “Ни в коем случае не выдавать уныния. Надо держать лицо. Пусть мальчику останутся на память обо мне только самые светлые воспоминания. Это будет правильным.” – я улыбнулась своим мыслям. Десять часов почти непрерывной езды, и мы вернулись домой.
Я быстренько помылась и побежала к Бортниковым готовить ужин. Пусть все идет, как идет. И Ванька будет рядом еще неделю! Это прекрасно.
Мы каждый теперь каждый вечер садились в гостиной и пели под гитару. А Александр Иванович принес из госпиталя саксофон, и они с Ванькой на пару исполняли разные джазовые вещи. День у нас теперь складывался так: с утра Иван с отцом бегали в лесочке, я готовила им завтрак. Кормила. Отец уходил на работу, я везла Ивана в центр к друзьям, и пока они где-то ходили, покупала продукты и сидела в кафешке. Однажды, когда вышло время, зашла в ЗАГС и поставила в паспорт штамп о разводе. Позвонила Семену и поздравила его с тем, что он стал совершенно свободен. Он захотел увидеться. Мы снова сидели на летней веранде и пили кофе.
- Все-таки хочешь пожить одна? – спросил Семен. Все такой же красивый и привлекательный.
- Да. – улыбнулась ему я.
Он жадно смотрел мне в лицо, словно запоминая его черты.
- Ты загорела. Ездила куда?
- Да, по горам лазила.
- Вот как? А помнишь, в Италии…
- Да, спасибо. Как там Игнатьевы?
- Прогоняешь?
- Нет.
- Ты так далека…
- Не знаю, Семен. Наверно. А были ли мы так близки?
- Возможно. Или нет. Каждый человек одинок, Светка. И достучаться до его сути очень и очень трудно. Практически невозможно. Мы сделали эту попытку, и она не удалась. Я желаю тебе, девочка, счастья. И все-таки, не забывай. – он наклонился, поцеловал мне руку и ушел. Я грустно смотрела ему вслед.
Через полчаса прибежал веселый и довольный Ванька, и мы поехали домой. После ужина я играла им на гитаре. Иван уже знал, что я знаю об отъезде, и старался проводить со мной больше времени. Вечером, на диване, он закладывался мне за спину, прижимался ко мне и слушал, как я пою и играю для него.
Утро отъезда выдалось сырым и туманным под стать моему настроению. Еще вчера все Ванькины вещи были собраны и упакованы, нам осталось только взять их и сесть в машину. Я накормила его плотным завтраком и завернула с собой на всех бутерброды с ветчиной и сыром. Ванька забавлялся, представляя в лицах скорбь наших преподавателей от его отсутствия в школе в этом учебном году. Мы смеялись вместе с ним. Вот и перрон. Кроме Ивана, уезжают Костик Кузнецов, Наташа Дроздова, Тищенко и Терентьев. Весь костяк их компании так и шел за Иваном. Лица их родителей казались в этом жемчужно-сером свете какими-то потерянными и помятыми. Ребята наоборот, веселились и дурачились. Вот подошел поезд. В нашем городе он стоит всего десять минут. Мы похватали сумки и бросились к вагону. Ванька на секундочку обнял меня и, прижавшись щекой к моему лицу, выдохнул: - Я так люблю тебя, мама! – и уже из двери вагона: - Как приедем, обязательно наберу!
Поезд тронулся, у меня по щекам потекли слезы. Я стояла и смотрела вслед уходящему составу. Александр подошел сзади и прижал к себе: - Не плачь, Светик. Наш сын очень умный и взрослый человек. До вечера осталось всего каких-то одиннадцать часов, и ты его увидишь по скайпу. И он еще замучает тебя своими сообщениями!
И точно. И у меня, и у Александра почти одновременно пришли sms-ки. Мы, улыбнувшись друг другу, достали телефоны.
“Дорогая мамочка Света. Ты знаешь, что я тебя очень люблю. Но мой папа тебя тоже очень и очень любит, просто не умеет сказать и выразить это. Когда он первый раз увидел тебя на новогоднем балу, я сразу понял, что он, наконец, нашел женщину своей жизни. И я очень рад, что наши мысли и мечты совпали. Поверь его душе. Пожалуйста, мамочка!”
Я убрала телефон и посмотрела на Александра. Он улыбался.
- Какой все-таки замечательный у нас сын! – повторила я за Александром.
- Я знаю. – Сказал, глядя на меня прозрачными серыми глазами, мужчина. В его взгляде светилось неприкрытое счастье. – Поедем домой, Светка!