— Это и к дому будет ближе, — произнесла Эбби, не глядя на мужа.
— У меня дома нет. Будет ближе к твоим родителям, и это меня беспокоит.
Она пропустила его слова мимо ушей, как и большую часть того, что он говорил о ее семье.
— Ты будешь ближе к Рэю.
Он кивнул, впился зубами в сдобную булочку и представил себе, как к ним впервые приедут ее родители: вылезают из старенького «кадиллака» и обмирают при виде особнячка в колониальном стиле с гаражом на две машины. Они будут задыхаться от зависти и негодовать при мысли о том, что безродный муж их дочери в свои двадцать пять лет, только с университетской скамьи — подумать только! — и в состоянии позволить себе все это. Будут расточать лживые улыбки и комплименты, а потом тесть, мистер Сазерленд, не выдержит и спросит, во что обошелся дом, и в ответ Митч посоветует ему не совать свой нос в чужие дала, и старик совсем взбеленится. Через пару дней ее предки вернутся в Кентукки, и все в округе узнают, как блестяще идут дела у их дочки и зятя в Мемфисе. Эбби, конечно, огорчится, что они никак не могут поладить, но плакать не станет. С самого начала они относились к нему как к прокаженному. Он был настолько ниже их, что даже свадьбу собственной дочери они не удостоили своим присутствием.
— Ты была когда-нибудь в Мемфисе?
— Давно, еще маленькой девчонкой, на каком-то церковном празднике. Помню только реку.
— Они приглашают нас приехать.
— Нас! Ты хочешь сказать, что и меня тоже?
— Да. На этом особенно настаивают.
— Когда?
— Через пару недель. Вылетим в четверг, чтобы провести там весь уик-энд.
— Мне нравится эта фирма.
2
Пятиэтажное здание было построено сто лет назад хлопковым торговцем и его сыновьями, после гражданской войны Севера и Юга, когда в Мемфисе начала возрождаться деловая жизнь. Оно стояло в самом центре Фронт-стрит, неподалеку от реки. Через него прошли миллионы тюков хлопка, закупленного в Миссисипи и Арканзасе для продажи по всему миру. Потом долгое время оно стояло опустевшим и заброшенным, после первой мировой войны фасад его время от времени подкрашивали — все-таки центр города, а в 1951 году его приобрел в собственность энергичный юрист Энтони Бендини. Он отремонтировал здание и открыл в нем свою контору, а само здание переименовал в Бендини-билдинг.
Бендини пестовал дом, как нежная мать потакает причудам своего дитяти; год от года строение становилось все роскошнее. Стены были упрочнены, двери и окна опечатывались, вооруженная охрана обеспечивала безопасность сотрудников и имущества. Здание оборудовали лифтами, системой электронной сигнализации, кодовыми замками и телемониторингом. Появились сауны, раздевалки и комнаты для взвешивания; обедали компаньоны фирмы в специальной столовой на пятом этаже, откуда открывался прекрасный вид на реку.
За двадцать лет Бендини сделал свою фирму самой богатой и, безусловно, самой надежной в Мемфисе. Он был помешан на скрытности и конфиденциальности. Каждому новому сотруднику исподволь прививалось сознание того, что нет большего греха, чем распущенность языка. Конфиденциальным было все: оклады и дополнительные доходы, продвижение по службе и, превыше всего, клиентура. Разглашение информации — любой информации — о фирме, и об этом особенно предупреждали новичков, ставило под угрозу осуществление лелеемой мечты: партнерства. Каждый принятый сотрудник надеялся в конце концов стать компаньоном фирмы. Поэтому за стены крепости на Фронт-стрит не выходило ни слова. Жены не задавали вопросов или выслушивали ложь. От сотрудников требовалось напряженно работать, всегда сохранять выдержку и жить счастливо на те деньги, которые они за это получали. Все так и делали. Все без исключения.
Со своим штатом из сорока одного человека фирма была четвертой по величине в Мемфисе. Работавшим в ней людям не требовалась реклама или любая другая шумиха, они жили кланом и братских отношений с коллегами из других фирм не поддерживали. Жены их ходили в магазины, играли в теннис и бридж тоже только между собой. Фирма «Бендини, Ламберт энд Лок» была во всех смыслах большой семьей. И очень богатой.
В 10 часов утра в пятницу у здания на Фронт-стрит остановился принадлежащий фирме лимузин, и из него вышел м-р Митчел И. Макдир.
Вежливо поблагодарив водителя, он проводил взглядом отъехавшую машину. Первый раз в жизни он ехал в лимузине.