Александра: Девушка фыркнет многозначительно, кивнет Марине и Нинке. Хотя ей неинтересно про опаздывающих и чужую работу она делать не намерена, по крайней мере, не для всех. Только для тех, кто нравится и угоден ей. Так что, как обычно, в шесть вечера, она встает демонстративно и выключает компьютер, пока дожидается того, кто ее отвезёт до дома и с кем заранее она договорилась. И это неизменная аксиома, которую даже директор не в силах изменить.
Ведь включить компьютер, дождаться прогрузки системы и программы занимает не пять минут, по утрам они все успевают: и чайник вскипятить, и покурить, и вернуться к полному включенному и готовому работать компьютеру. А вечером, когда все компьютеры работают, - это занимают ещё дольше времени. Отсюда и хитрость сообразительной Саши, если выключить компьютер в шесть, то раньше восьми, к приходу ночных операторов, которые здесь считали чуть ли не девушками лёгкого поведения и относились к ним с пренебрежением, так как Наташи с ними часто ругалась, не было реальным его включить и заставить работать, особенно нужную программу для заявок от торговых представителей.
Техника и сеть были устаревшими, а заменять было не на что. Тумбочки во всей операторский, как и некоторые предметы, вроде линейки, ручек, карандашей и т.п., были общими и Наташу это раздражало, что ее порядок в ящиках был нарушен и каждое рабочее утро начиналось с сокрушенной тирады по поводу этих проходимок.
Валентина: Восточной внешности со смуглой кожей и яркой косметикой, девушка закатит глаза, делая глубокие ментоловые затяжки, пытается успокоиться и стараясь не думать о вечере, о возвращении домой, о том, как прошли в этот раз ее выходные и что из этого она может поведать подругам, да и стоит ли?
- Привет! - улыбнется и Марине, и Нинке одновременно, кивая и дружелюбно подмечая мелочи, о которых старается никому не говорить, но это позволяет ей находить подход к каждой в нужный момент.
Нина: - Ну, что никто не торопится, - хохотнет приближаясь к группе сотрудниц офиса, кассирша Нина - "гром-баба", так обычно называют тех, у кого и не полнота тела виной, а широта души и огромное сердце, да и стиль за что ее любят, оригинальные наряды, необычные фасоны, - на каторгу? - с задором и язвительно улыбаясь, тоже неспешно закурит, подмигивая всем и никому конкретно. Нинка посмотрит на пальцы, чиркая зажигалкой, - лак облупился. Валюша по привычке подметив это, вложит в ее широкую ладонь лак, что у нее с собой всегда в кармане и незаметно для окружающих. Красный под цвет серёжек и элементов в одежде кассирши. Нинке приятно такая мелочь, внимание Валюши и кольца на пальцах пересчитать, пока не поднялась наверх, в свою закрытую каморку - кассу, из которой редко выходит, есть ещё время с девчонками поболтать. Это там - материальная ответственность, форточка открытая и цифры с деньгами, надолго не оставишь. - Трудовой деятельностью никто не спешит обремениться? - хохотнет Нинка, подмечая, как пальчики Марины уже порхают над клавишами телефона, с ярким дисплеем и как бы отвлекая от этого действа все женское внимание.
Виктория: - Ну, как я туда пойду? - с неким надломом в голосе, сидя в машине на парковке перед зданием, Вика аналитик ищет поддержки сейчас, ведь все видели с кем она приехала и ждут, подойдёт ли она к ним? Или нос задерет?
Вика аналитик, чуть выше на ступеньку по карьерной лестнице, сведёт беспомощно брови и состроит великомученическую гримасу на хорошеньком, миленьком личике. - Как же ты не понимаешь, да если только слух пойдет... Они же меня сожрут, и бестия эта, в первую очередь! - Стараясь повернуться к собеседнику так, что бы девчонки не видели Викиной гримассы - мимики в лобовое стекло, и если чего и подумали, так это о выходных или о том, с кем она сегодня приехала на работу.
Федя: - А ты не дожидайся слухов, - мудро и справедливо звучит мужской приятный голос рядом. Мужская теплая рука ляжет на ее колено и улыбка приободрит, - напиши с утра заявление! Все уже улажено, - отмахнется, касаясь ее лица пальцами руки, - и это все формальности.
Виктория: - Легко тебе, - как ласковая кошка, трется о выделяемую ей мужскую руку, скупую ласку на обозрении у всех главных сплетниц, глотая слова и волну нервоза от того, что эта и следующая неделя ее последние в этой должности. Кого назначат на её место не известно, директору - решать. Вика заранее знает ответ, вернее решение, которое Тобола вынудят принять, но надеется, что это будет не бестия, - говорить!