— А-а? — замычал Алтер в ответ, не двигаясь с места. — Что случилось?
Крестьянка с земляникой, гляжу я, куда-то исчезла, будто сквозь землю провалилась. И я, чтоб выйти как-нибудь из положения, спрашиваю Алтера:
— Как вы думаете, который теперь час?
— Сколько времени, спрашиваете? — глухим голосом отвечает Алтер. — Понятия не имею! До вечерней зари глаза еще не раз на лоб полезут… Ну что ж делать… Ах, жара какая!
— Жара первостатейная! — говорю я, шагая рядом с кибиткой Алтера. — Греетесь, реб Алтер? Я думаю, пора бы наших «орлов» попасти: устали, бедняги, еле ноги тащат. До тракта на Глупск еще добрых две-три версты, да, пожалуй, и с хвостиком. А неподалеку отсюда, там, где начинается лес, я вижу слева хорошее местечко, где можно попасти лошадей.
Несколько минут спустя мы свернули с дороги и добрались до места, где был и лес, и прекрасные поля, и болотце, и прочие замечательные вещи. Мы распрягли наших рысаков, пустили их на травку у опушки леса, а сами прилегли под деревом.
3
Алтер Якнегоз тяжко страдал. От жары он еле дышал, вздыхал, кряхтел, так что меня от жалости за сердце хватало. Чтобы несколько приободрить Алтера, а кстати, поболтать немного и убить таким образом время, я затеял с ним разговор:
— Жара, видать, здорово вас донимает, реб Алтер?
— Бе! — односложно ответил Алтер и, насупившись, забрался дальше под крону дерева, хотя это и не спасало от проникавших сквозь ветви лучей солнца.
— Трудно дается этот пост! Вы, я вижу, стонете! — стал я допытываться, твердо решив про себя во что бы то ни стало добиться от него ответа.
— Бе! — снова произнес Алтер, залезая еще дальше под крону дерева.
Меня этот ответ, однако, не удовлетворил. «Эге! — подумал я. — Ты упрям! Ну ничего, ты у меня заговоришь! Оставим в покое жару и пот. Надо затеять деловой разговор, — это лучшее, единственное средство развязать еврею язык».
Купец даже на смертном одре мигом оживает, как только услышит о делах, и в такую минуту даже ангелу смерти к нему не подступиться. Я и злейшему врагу своему не пожелал бы попасть к купцу в такой момент, когда дело ему еще только мерещится. Он готов тогда уничтожить взглядом всякого, даже лучшего Друга, даже брата родного… Но не в этом суть.
Обращаюсь к Алтеру.
— А мы с вами, реб Алтер, — говорю я ему, — кажется, дело сделаем! Хорошо, право, что мы сегодня встретились. Эх, есть у меня товарец — первый сорт! Чистое золото!
Средство подействовало! Алтера будто подменили. Он приподнялся и посмотрел на меня, насторожившись. А я его стал еще больше подзуживать:
— На сей раз, реб Алтер, мы с вами будем торговать за наличный расчет. Ведь вы из Ярмолинцев едете, с ярмарки. У вас, наверное, не сглазить бы, полны карманы денег…
— Да, да! Полны карманы… Сердце у меня полно болячек… — нахмурившись, ответил Алтер. — Знаете, что я вам скажу, реб Мендл… Ничего, конечно, не попишешь… Но человеку без счастья лучше вовсе не родиться… Дела! Захотелось мне новых дел! Другой бы на моем месте — ого-го! А у меня ничего не выходит, все, как говорится, маслом вниз летит! Этакое несчастье! Даже рассказывать больно. Но виду показывать нельзя. Хоть плачь да слезами умывайся. Что же делать?
Ясно, что с моим Алтером что-то неладно, с ним приключилась какая-то беда. Сейчас, когда язык у него развязался, достаточно лишь немного нажать, чтобы он наговорил с три короба. За мной задержки не было. Я нажал основательно, мой Алтер раскачался и принялся рассказывать о своей беде:
— Словом, приехал я в Ярмолинцы на ярмарку. Приехал, стал со своим фургоном на площади, понимаете ли, выложил товар. Ну что ж! Ничего. Стою, дожидаюсь покупателей. Горе мое понесло меня на ярмарку. Скверные у меня сейчас дела, не про вас будь сказано. Жмут со всех сторон. Типограф требует денег. Это бы еще с полбеды, — пусть требует. Плохо, понимаете ли, что он не хочет больше товару давать!.. А старшая дочь у меня в летах. Девице, понимаете ли, замуж надо. Вот и изволь ломать себе голову — искать жениха. Женихи, конечно, есть, но жениха, то есть, понимаете ли вы меня, — жениха! — нет… А тут, как на беду, моей жене вздумалось родить мальчика, к тому еще перед самой пасхой. Вы понимаете, что это значит, когда жена рожает мальчика! Шума-то сколько! Но ничего, конечно, не попишешь…
— Вы не взыщите, — говорю я Алтеру, — что я вас перебиваю. Зачем вам было на старости лет жениться на молодой, чтобы она вам ребят плодила?
— Господь с вами! — удивляется Алтер. — Мне ведь нужно было взять хозяйку в дом. Чего еврей добивается от женитьбы? Ничего! Ему, бедному, хочется иметь хорошую хозяйку…