Не успел Валентинов вернуться в кабинет, раздался звонок Сидорчука. До начальника РУВД уже дошла информация об убийстве Кузьминского, но, конечно, не успело дойти опровержение.
— …….! — начал полковник. — Что там у тебя…….! Ты что там…….?!
— Никак нет, товарищ полковник. Сообщение об убийстве оказалось ложным, Валентинов поспешил успокоить Сидорчука и пересказал ему полученные на сей час сведения.
Полковник несколько остыл.
— Значит, не убивали, говоришь? Но на меня наседают, понимаешь? Нужны убедительные факты. Значит, во-первых, экспертиза. Ну, это я Жбану поручу. Твое дело — найти Кузьминского живым и здоровым и представить его общественности. И еще показания очевидцев собери, что никто, дескать, из окна не падал, и никого не убивали.
— Зачем показания? Ведь уголовного дела нет. Свидетельств смерти нет, да и заявлений официальных не поступало.
— Ты что, не понимаешь? Демократы вопят… А с меня начальство требует.
— Так почему бы главку не забрать дело себе?
— Умный какой! Там тоже не дураки сидят. Им надо, чтоб было, на кого свалить, если что. Короче! Чтоб завтра у меня на столе были показания свидетелей и сам Кузьминский в живом виде.
Полковник бросил трубку. Валентинов вздохнул. Он уже давно привык спокойно воспринимать самые дурацкие указания начальства. В системе МВД такой навык являлся обязательным для всех, и молодых прежде всего обучали этому "здоровому пофигизму", без которого сотрудник не имел никаких шансов на выживание.
Хусаинов, которому начальник отделения передал приказ Сидорчука (правда, в несколько более мягких выражениях) тоже отнесся к нему внешне спокойно. Его не стоило учить, как надо выполнять идиотские указания.
Разыскивать потерпевшего, который к тому же вовсе не потерпевший, и собирать доказательства того, что преступления не было — такая задача зама по розыску не вдохновляла. Поэтому он искренне обрадовался, когда дежурный привел к нему заявителя о краже. Обычно подобный визит означал еще одно дело, вполне могущее войти в число нераскрытых, ухудшив показатели отделения. Но сейчас Хусаинов видел в нем не потенциальный висяк, а повод заняться любимой работой вместо откровенного идиотизма.
Мужчина лет сорока казался, на первый взгляд, взволнованным, но держался довольно уверенно.
— У нас похищено сто килограммов ртути! Вы обязаны принять немедленные меры! Скорее вызовите собаку!
— Подождите-ка, товарищ. Может и без собаки обойдемся. И покажите ваши документы.
Заявитель оказался доцентом химического факультета. У них из лаборатории пропали несколько сосудов ртути. В принципе, заявителя с таким тухлым делом следовало сплавить. Однако дежурная фраза "Оставьте ваше заявление участковому" замерла на губах. Хусаинов не хотел возвращаться к политическим играм и разборкам с Гринбергом. Он вызвал Муравьева и вместе с ним отправился осматривать место происшествия.
На месте картина выяснилась безрадостная. Бутыли со злосчастной ртутью хранились в незапертом чулане в коридоре факультета. Несколько месяцев туда никто не заглядывал, и вот наконец сегодня утром завкафедрой обнаружил пропажу. Тут же выяснилось, что эта ртуть жизненно необходима для работы всего факультета, и ученый муж направился в милицию.
Как и следовало ожидать, на месте происшествия никаких следов не оказалось. Чулан находился на бойком месте, и украсть бутыли мог кто угодно. Учет — фактически никакой. Стены коридора еженедельно мыла уборщица, так что отпечатков пальцев тоже не нашлось. Сотрудники, работавшие в соседних комнатах, ничего подозрительного не видели и не слышали.
Тем не менее, это все же было нормальное честное уголовное дело без политического подтекста. По нему вполне можно работать и даже попытаться поймать воров.
— Здесь мы больше ничего не найдем, — заявил Хусаинов. — Надо идти от сбыта. Ртуть — вещь редкая, обязательно всплывет.
— Я узнаю, кому вообще может пригодиться ртуть, — предложил Муравьев. — У меня тут есть одна… один знакомый химик…
Знакомые у Муравьева имелись на каждом факультете.
Не заходя в контору, Хусаинов направился в поликлинику. Он помнил, что пары ртути вызывают отравление, и собирался проверить этот вариант.