Хусаинов стал нажимать:
— Гражданин Раджабов, ваша медицинская справка содержит явные признаки подделки. Думаю, экспертиза это подтвердит. Вы имеете все шансы быть привлеченным к уголовной ответственности за использование заведомо поддельного документа.
Торговец выпучил глаза и начал, по своему обыкновению, валять дурака:
— Слушай, друг, зачем так говоришь? Хороший справка! Смотри, хороший!
Хусаинову пришлось перейти на понятный собеседнику язык:
— Слушай, зачем говоришь, хороший? Плохой справка! Очень плохой! Будешь тюрьма сидеть.
Раджабов почесал тюбетейку и согласился все рассказать.
Выяснилось, что он действительно заплатил Фотиеву, принимая его за посредника в даче взятки. Тот деньги взял, но ничего не сделал. Оказывается, что в прошлом году он тоже этим занимался. Брал деньги за содействие в поступлении, а тем, кто не поступит — возвращал, имея таким образом простой и безопасный источник прибыли. В этом году он зажадничал и решил денег не возвращать, думая, что жаловаться все равно не станут. От обманутых он надеялся отбрехаться или просто скрыться. Обо всем этом вся торгующая на рынке братия знала в подробностях, поскольку о таких вещах торговцы друг другу рассказывали запросто, не стесняясь.
Недавно они разыскали Фотиева и потребовали с него ответа.
Торговец честно признался, что они с земляками угрожали Фотиеву, но ничего против него не предпринимали.
Многое еще предстояло уточнить, но Хусаинову уже стало очевидным, что они убить не могли.
Глава 5
Есть "чемодан" — ставь "чемодан",
нет "чемодана" — руби "чемодан"
5-я заповедь "козла"
Подмога пришла, как всегда, неожиданно: опера давно уже привыкли не ждать ниоткуда помощи и расчитывать на собственные силы. Днем в отделении появился неброско одетый мужчина средних лет со строгим деловым взглядом. Зашел в Университет через служебный вход, взмахнув перед постовым милицейским удостоверением, быстро огляделся во внутреннем дворике и направился ко входу в контору. Зайдя внутрь, он безошибочно определил, в какой комнате базируются сыщики и, шагнул туда. В кабинете гость застал Муравьева.
— Иванов, убойный отдел, — лаконично представился визитер, предупредительно протягивая Муравьеву ксиву, которую тот машинально пожал.
Молодому оперу ничего не говорила эта фамилия, но окажись на его месте кто-то другой, моментально бы припомнил: "Тот самый Иванов из МУРа, который…" — далее следовала бы одна из десятка захватывающих историй, что ходили об опере с простой русской фамилией. Например, такая.
Как-то заехал Иванов к знакомым в дивизию Дзержинского — пострелять. Там у них есть отличное стрельбище, много разного оружия, и с боеприпасами гораздо лучше, чем у нас. А знакомые ему и говорят: "Игорь, мы тут кое-что смастерили. Патроны новые к пистолету. Вот, попробуй, если хочешь" Он взял, но расстрелять их забыл, так и унес с собою. Через несколько дней случилось ему применять оружие. Кричит бандиту "Стой!", тот бежит. Делает предупредитеьный, тот не останавливается. Тогда Иванов, как обычно, стреляет ему в ногу. И страшно удивлен результатом. Нога летит в одну сторону, бандит в другую. Не доехав до больницы, задержанный скончался от болевого шока. В расследовании, которое затем началось, опер занял единственно верную и неуязвимую позицию: "Не знаю как, не знаю что, какие патроны выдали, такие и использовал" (оставшиеся спецбоеприпасы он успел заменить на обыкновенные). Расследование окончилось ничем, а кулибины из дивизии Дзержинского остались очень довольны незапланированным испытанием их ртутных пуль в боевых условиях.
Фантастических историй об опере Иванове ходило множество, и некоторые из них он даже не опровергал.
Кроме того, именно Иванова называли виновником недавней манифестации возле здания ГУВД, о которой много писали газеты. На самом деле, как рассказывают знающие люди, не было никаких пикетов, не было задержанных демократов, не было разгонов и митингов, а было вот что.
На Петровке, на первом этаже случилась распродажа, и Иванов, пробегая мимо, присмотрел себе там ботинки. К несчастью, у него не оказалось ничего кроме сотенной бумажки, а разменять ее продавщица не смогла. Опер, озабоченный вечной нехваткой времени, обратился к знакомому сержанту, стоящему на посту на главном входе, и одолжил у него "буквально на минуту" тридцать рублей, которые обещал вернуть, как только сбегает наверх, в свой кабинет. Естественно, об этом он тут же забыл и помчался по срочному делу в город, выйдя через боковой подъезд. Вернулся он в контору через три часа и был пойман на проходной сержантом, у которого уже заканчивалась смена. "Ты куда!" — воскликнул он, хватая Иванова за рукав. "Ах, да, извини, совсем забыл", — стал оправдываться опер и немедленно вернул сержанту долг.