— Вот и все! — заявил Володя. — Убийца попался!
И он отошел помочь Галкину. Как ни странно, Миша был жив. Несколько минут спустя он даже сумел встать. Ноги не держали, и Миша присел на поверженного врага. Кулинич сел рядом. Так их и застал вернувшийся от вахтера Шпагин.
— А это что за тип?
— Не исключено, что убийца.
— Вернулся на место преступления, не в силах вынести мук совести?
Пока Кулинич думал, что ответить, из своей комнаты выскочили Оля со Светой и радостно зашептали:
— Это он, он! Тот, что сегодня приходил!
Оправившийся от слабости в присутствии девчонок Галкин принялся объяснять им, что они все испортили, что опознание должно проводиться не так, а с участием понятых и статистов…
Кулинич действительно не верил, что убийца станет возвращаться через три часа на место преступления и кидаться на всех с ножом. Но додумать эту мысль до конца не удалось. Снова заявился Семен.
— А, это самое, опергруппа уже у вас? — как ни в чем не бывало, поинтересовался сержант, подергивая плечами, пытаясь поудобнее пристроить бронежилет. — Они, это, значит, вышли раньше меня.
— А почему ты с ними не пошел? Тут же заблудиться — раз плюнуть!
— Так они же, это самое, в лифт сели. А я как бы не поместился. Ну вот они сами, так сказать, отбыли. А это кто тут, значится, лежит? Еще одного, это самое, убрали, да?
Отпускать гостей одних в лифте не стоило. Университетские лифты стали легендой еще при их установке (ввиду новизны и скорости) и оставались легендой поныне, но уже ввиду их исторической ценности. На порожках лифтов ценители старины могли прочитать выпуклые цифры "1949" и переступали эти пороги со смешанным чувством преклонения перед гением сталинских инженеров и страха, поскольку с указанного года этот антиквариат ни разу не ремонтировался. От поездки в сталинских лифтах можно было ожидать чего угодно, и ожидания нередко сбывались.
Кулинич встряхнул сержанта за плечо. Пистолет выпал из кармана и повис на ремешке.
— Семен, всех твоих родителей! — страшным голосом начал вещать опер. Куда ты группу дел? Где их теперь искать?
Сержант лишь пожал плечами:
— Да вон они, кажется, приехали вроде…
Из холла доносился ужасный скрежет вперемешку с ругательствами. Выйдя в холл, Кулинич как раз смог увидеть, как прибывшие сыщики, отжав двери, выбираются из лифта.
Приглядевшись к группе, Кулинич несколько удивился. Единственное знакомое лицо принадлежало следователю прокуратуры Жбану. Это явление само по себе уже относилось к событиям из ряда вон выходящим — найти Жбана и днем-то было непросто. Каким образом он дал себя поймать ночью, оставалось загадкой.
Жбана сопровождала сказочно красивая женщина в вечернем платье, будто сошедшая в холл с рекламного плаката. От нее распространялся легкий аромат явно импортного происхождения. Вслед за красавицей трое парней в форме с курсансткими погонами почтительно вынесли и поставили посреди холла дряхлого старичка. Один из курсантов поправил на старичке шляпу, а другой вручил тросточку. Последним из лифта выбрался мятый мужик в гражданском, волоча за собой огромного неопрятного пса в наморднике.
В памяти опера всплыла одна из "крылатых" фраз начальника РУВД: "Я просил приехать на развод двенадцать человек, из них две собаки" На сей раз состав присутствующих также мог бы вызвать нарекания, ибо наводил на мысль о чем угодно кроме оперативно-следственной бригады.
На вопросительный взгляд Кулинича Жбан нехотя пояснил:
— Опергруппа уехала расследовать диверсию экстремистов. А сюда народ собирали с бору по сосенке. Это вот товарищи из школы милиции, это…
— Лариса Николаевна, — кокетливо представилась благоухающая красотка.
— …старший оперуполномоченный УР Шестопер, — невозмутимо продолжал Жбан, — это ветеран судебно-медицинской экспертизы Воронов Фридрих Гермогенович, а это инструктор-кинолог… э-э-э… с собакой.
Мужик пробормотал что-то неразборчивое, обдав собравшихся перегаром.
В присутствии Прекрасной Дамы Кулинич не решился сплюнуть. "Вот послал Бог помощничков, — подумал он. — Лучше б они в лифте остались!"
— А что за диверсия экстремистов? — поинтересовался по пути к комнате Шпагин.
— Кошмарное дело! — возмутился Жбан. — С машины первого секретаря МГК колеса сняли! Ну ничего святого у людей нет!
Шпагин понял, что в ближайшие сутки нормальную бригаду ждать не стоит.