— Итак, пришлый, — нарушила молчание Марфа, когда они углубились достаточно, чтобы звуки деревни стихли за спиной. — Путь начат. И первое, чему ты должен научиться – это слушать мир не только ушами и глазами. Твоя искра, она как шестое чувство, если позволить ей проснуться. Начнём с ветра.
Она остановилась на небольшой прогалине, где солнечный свет падал ярче.
— Ветер – это дыхание мира. Он несёт запахи, звуки, вести. Он – первый помощник путнику и первый вестник перемен. Закрой глаза. Не пытайся услышать его ушами. Почувствуй его… нутром. Своей искрой. Откуда он дует? Сильный ли? Тёплый или холодный?
Олег послушно закрыл глаза. Физик в нём немедленно начал анализировать: перепад давлений, нагрев поверхности земли, возможные воздушные потоки между холмами… Он попытался отогнать эти мысли. «Почувствуй искрой». Что это значит? Он сосредоточился на том внутреннем напряжении, которое ощутил вчера у дерева. Попытался как бы… выставить его наружу, как антенну.
Сначала ничего не происходило. Тишина, пение птиц, тепло солнца на лице. Он напрягся сильнее, пытаясь «вытолкнуть» своё восприятие за пределы тела. Голова слегка закружилась, в ушах зазвенело. Он почувствовал лёгкое, едва заметное движение воздуха на щеке.
— С… слева? — неуверенно пробормотал он. — Слабый… Тёплый вроде…
Марфа хмыкнула.
— Ушами услышал и кожей ощутил. Это каждый может. А ты — искрой попробуй. Не силой дави, не умом разбирай. Просто… откройся ему. Позволь ветру самому сказать тебе, откуда он и какой. Представь, что твоя искра – это листок на ветке. Куда его ветер клонит?
Олег вздохнул и попробовал снова. Отпустить контроль. Не анализировать. Просто быть… листком. Он представил себе лёгкий лист, колышущийся на ветру. И вдруг почувствовал — не щекой, а всем своим существом — чёткое, мягкое давление с северо-запада. Оно было прохладным, пахло сырой землёй и далёким болотом.
— Северо-запад, — сказал он увереннее. — Прохладный. Пахнет… сыростью.
— Вот! — В голосе Марфы прозвучало удовлетворение. — Слышишь? Не силой взял, а слухом тонким. Но как ты себя чувствуешь?
Олег открыл глаза. Он чувствовал… вымотанность. Словно пробежал пару километров. Лёгкое головокружение и слабость в ногах.
— Как будто… батарейка села, — признался он.
— Верно, — кивнула Марфа. — Сила, она не из воздуха берётся. Ты отдал часть себя, чтобы услышать мир. Малое дело — малая отдача. Большое дело… может и вовсе без сил оставить, если не знать меры и не уметь черпать из мира взамен. Потому и идём к Омутам – учиться не только отдавать, но и брать. Слушать не только ветер, но и воду, и землю. Учиться быть частью потока, а не камнем, что его преграждает.
Она указала на тонкий ручеёк, пробивающийся сквозь корни старой ели.
— Смотри. Вода не ломает камень, она его обтекает. Находит путь. Твои знания физики… они как тот камень. Твёрдые, понятные. Но здесь нужно быть как вода. Гибким. Восприимчивым. Твоя искра – это твоё течение. Научись направлять его мягко, без лишних усилий.
Она сделала знак следовать за ней. Тропа снова нырнула под густые кроны.
— Попробуй теперь сам. Веди нас. Не глазами ищи тропу, а чутьём. Куда влечёт тебя твоя искра? Где путь легче, где мир пропускает тебя охотнее?
Олег опешил. Вести? Он? В этом лесу, где он и заблудиться-то боялся?
— Но… я же не знаю дороги…
— Дорогу знает твоё нутро, если ты позволишь ему говорить. Здесь нет карт, пришлый. Здесь есть зов. Откликнись на него. Ошибёшься — верну на путь. Но попробуй сам.
Олег неуверенно пошёл вперёд, Марфа следовала чуть позади. Он снова попытался «отпустить» контроль, довериться тому тихому внутреннему голосу, той искре, что вела его к узкой тропинке во владениях Лешего. Он смотрел не столько под ноги, сколько… внутрь себя. Где ощущалось меньше сопротивления? Куда тянуло неуловимое чувство «правильности»?
Он выбрал путь между двумя замшелыми валунами, хотя более протоптанная тропинка уходила чуть левее. Он шёл медленно, прислушиваясь к ощущениям. И снова эта усталость… не физическая, а какая-то внутренняя. Словно он решал сложнейшую математическую задачу, требующую предельной концентрации. Через полчаса такого пути он почувствовал себя совершенно разбитым. Он остановился, опёршись о ствол дерева, чтобы перевести дух.
— Трудно, — выдохнул он. — Голова гудит.
— А ты думал, волшебство — это палочкой взмахнуть? — Марфа подошла, её глаза изучали его с пристальным вниманием. — Это труд, Олег. Труд души и воли. Ты учишься новому языку, новому способу быть. Это всегда тяжело вначале. Но ты идёшь верно. Тропа под ногами сама тебе отвечает.