Я взглянул на бармена и увидел, что он тоже мертв.
— Можете убить меня, — сказал я, — но, по крайней мере, умирая, я буду уверен, что вы с вашим Городом скоро последуете за мной.
— На Доралисе сейчас нет свободных мест, — заметил он. — Думаю, придется обойтись простым раздуванием головы.
— Это дерринджер? — спросил я. — Или вы знали с самого начала?
— Мне показалось странным, что ты ни разу не спросил о девушке. Не хотелось верить, что ты что-то скрываешь, но когда мне сегодня принесли эти находки, все стало ясно, — сказал он и спросил: — Что ты собирался делать?
— Я не охотился за вами, — сказал я. — Хотел только освободить девушку.
— Жаль. Уведите, — приказал он солдатам.
Они подошли и взяли меня за локти. Когда меня подтолкнули к двери, Белоу стиснул ладонями голову. Я ожидал нового приступа, но все обошлось.
На улице ждала карета.
— В камеру казней, — крикнул Белоу вознице.
Солдаты подвели меня к дверце, и один из них потянул за ручку. Когда дверь приоткрылась, что-то вырвалось из щели и ударило его в лицо с такой силой, что солдат выпустил мой локоть. Другой вскинул ружье, и я рванулся, уходя из-под выстрела. Он успел один раз продырявить стенку кареты, и в тот же миг Каллу, или нечто очень похожее на Каллу, но обгорелое и гремящее пружинами, вывалилось наружу, вцепилось ему в горло и сломало шею так же легко, как рог демона. Белоу уже вытащил из-за пояса пистолет, но кулак Каллу оказался быстрее, и удар в лицо опрокинул Создателя на землю.
Я вскочил на ноги и бросился к передку кареты, чтобы захватить возницу и не дать ему удрать, но сразу увидел, что тот не более способен к бегству, чем Димер. Каллу шагнул за мной и опустил руку мне на плечо. Внутри у него что-то оглушительно скрежетало, от комбинезона остались обгорелые лохмотья, левый бок и щека обуглились, в теле виднелись дыры от пуль, но, кажется, он улыбался мне. Хриплое карканье вырвалось из его горла, и я понял, что великан рад меня видеть.
29
Я закрыл Каллу в карете, заклиная его не добивать Белоу, лежащего в глубоком обмороке на ее полу, а сам взобрался на козлы и столкнул безжизненное тело возницы на мостовую. Кнут лежал на особой подставке, и я ловко щелкнул им над головами лошадей, только потом сообразив, что представления не имею, как править упряжкой. Я натянул вожжи, надеясь замедлить движение, но, кажется, кони приняли мою первую команду слишком близко к сердцу. Несколько углов мы обогнули на двух колесах, один фонарный столб столкнулся с корпусом кареты, однако через пару минут мне удалось убедить гордых скакунов перейти на легкую рысь.
В горячке действия мне удалось все же разработать план, или, вернее, план сам вспыхнул у меня в голове. С высоты козел я высматривал то место, где мы с Каллу покупали пирожки перед путешествием в недра отстойников. Моего веса едва хватило, чтобы заставить лошадей остановиться перед нужной мне лавочкой. Удостоверившись, что они не собираются продолжать путь по собственной воле, я спрыгнул вниз и подбежал к двери.
Мне повезло: за прилавком стоял тот же человек, член общества О.
— Привет, Клэй, — поздоровался он, демонстрируя мне знакомый знак.
Я перегнулся через прилавок и сгреб его за воротник.
— Слушайте, мне нужно десять чашек озноба, с собой.
Оглянувшись, я увидел за столиками десяток посетителей, и снова зашептал хозяину, не выпуская его из рук:
— Скажите своим, я похитил Создателя. Если что-то делать, то сегодня. Поняли?
Он кивнул, и я выпустил его воротник. Хозяин мгновенно засуетился, разливая озноб по чашкам и запечатывая их крышками. Я получил заказ аккуратно упакованным в картонную коробку и снова остался при своих деньгах. Выскакивая за дверь, я услышал крик хозяина: — Увидимся в Вено!
И десяток голосов дружно подхватили: «Вено!».
Я снова уселся на козлы, поставив рядом с собой коробку. Карета сорвалась с места. Можно было подумать, что кони тоже посвящены в заговор, так точно они выбирали дорогу к очистной станции. Через минуту за поворотом забелел мрамор водопроводной. Я свернул на левую сторону проезда и остановил упряжку перед серым ульем.
Едва карета встала, Каллу вывалился наружу, перекинув через плечо Создателя. Я соскочил с передка и догнал их у входа. Коробка была уже у меня в руках, и, щелкнув кнутом, я спугнул лошадей. Они галопом унеслись по улице, увлекая за собой карету.
Мы шли по знакомому с прошлого раза пути. Каллу и прежде не отличался проворством, теперь же поломанный механизм превратил его в точное подобие улитки. Ясно было, что до нижнего уровня он будет добираться целую вечность, но делать было нечего. Я дожидался его, пытаясь подсчитать, сколько раз великан спасал мне жизнь.
В конце концов мы вышли к месту, где тоннель превращался в бетонную пещеру, скрывавшую фальшивый рай. Я сделал знак опустить Создателя на пол. Мой друг без особой нежности свалил его наземь, прислонив спиной к стене. Я присел перед ним на корточки и легкими пощечинами постарался привести его в чувство. Оставалось только радоваться, что он обессилел от яда плода, иначе нам бы его не удержать. Я слишком часто видел, что творила его магия.
Я встряхнул его за плечи, дал еще пару пощечин, и Белоу слабо зашевелился. Увидев, как дрогнули его веки, я немедля схватил первую чашку озноба, запрокинул ему голову и влил теплую жидкость в глотку. Он проглотил уже половину чашки, когда я остановился, опасаясь, что он захлебнется. К тому времени когда я решил, что он достаточно отдышался, Создатель опомнился, и остатки содержимого чашки оказались на мне.
— Тебе не вывернуться, Клэй. За углом мои люди. Стоит мне крикнуть, и они сбегутся сюда, — задыхаясь, проговорил он.
— Один звук, и мой друг заткнет вам рот своим сапогом, — возразил я. — Хотите жить — пейте. У меня в запасе еще полно озноба.
— Очень жаль, но мне доктор запретил, — сказал он усмехнувшись и крепко сжал губы.
Каллу, жужжа и позвякивая, созерцал происходящее. Догадываюсь, что он понимал все или почти все, потому что в этот момент он поднял ногу и пнул Белоу в живот. Для великана это был легкий пинок, но его хватило, чтобы заставить Создателя разинуть рот, открыв путь ознобу. Я успел влить в него две чашки, прежде чем он снова начал отбиваться. Каллу и его сапог были наготове, и мы повторили всю процедуру. После этого он нехотя сдался и последние чашки выпил не сопротивляясь.
По окончании принудительной заправки он спросил:
— Ты что, задумал утопить меня в ознобе и оставить здесь?
— Нет, — сказал я. — Мне нужно, чтобы вы раскололи для меня одно яичко. — И я попросил Каллу поднять его на руки. Великан проделал это с грацией медведя, поднимающего своего детеныша.
— Остроумно, — похвалил меня Белоу.
— Вы думаете, получится? — спросил я его.
— Боюсь, проверить не удастся, поскольку и ты, и твоя поломанная игрушка через пару минут превратитесь в кучку золы, — усмехнулся он.
— Если заболит головка, не скрывайте, — сказал я ему. Каллу крепко сжимал пальцы на загривке Белоу.
Мы подвели его к самому устью тоннеля. Осторожно выглянув, я увидел четырех часовых, стоявших у подножия шара. При виде фальшивого рая меня снова охватило чувство изумления.
Я жалел, что не догадался захватить ружья солдат из «Земляного червя». Надо было подобраться ближе, не привлекая внимания охраны.
— Как вам удалось это солнце? — шепнул я Белоу. Он начал объяснять, но почти сразу вскрикнул от боли. Сперва я решил, что Каллу прижал его слишком сильно, но скоро понял, что озноб начинает действовать. Однако крик услышали и солдаты. Они уже направлялись в нашу сторону, а меня сковал страх и ощущение, что все повторяется сначала.
— Казначейство... — простонал Создатель.
Тоннель содрогнулся, глухо раскатился отзвук далекого взрыва. Глыба цемента откололась от стены позади нас. Сотрясение едва не сбросило меня снова в поток. Опомнившись, я увидел, что солдаты замерли, не понимая, что происходит.