— Вообще, для порядка бы не мешало, — пробормотал старшина.
— Отставить! — скомандовала Лиля. — Мы все знаем, что перед нами учитель физкультуры школы номер двадцать два, товарищ Данилов, Александр Сергеевич.
— Ладно, друзья, говорите побыстрее, что вам от меня нужно и я поеду.
— Собственно, мы остановили тебя, Саша, чтобы помочь.
— Вы знаете, куда и зачем я еду?
— Да, — ответил Сидоров. — Тимофея Фирсова похитили. Одноклассника моего сына.
— И — моего братишки, — сказал Морозов.
— Откуда вы знаете о похищении?
— Мне сын сказал.
— А мне — брат.
— А мне — старшина позвонил, — сообщила Красавина.
— Похититель поставил условием — никаких ментов.
— Вот потому мы тебя и остановили, — сказала девушка. — Не на милицейской же машине нам ехать.
— Тогда — садитесь по-быстрому! — скомандовал я.
— Сейчас, — кивнула Лиля. — Только снимем демаскирующую нас верхнюю форму одежды.
И она принялась расстегивать шинель. Ее сослуживцы — тоже. Оказалось, что под шинелками у них цивильные костюмы. Так что через минуту в салоне моей машины сидели вполне гражданские с виду лица. Что ж, тем лучше. Одному шарить в тумане занятие почти бесперспективное. Я ведь не знаю, где именно затаился Динамо и где он держит Тимку. Хорошо, если — на самой стройплощадке, а если — где-нибудь в окрестностях? Осталось лишь дать своим добровольным помощникам вводную.
— Тимку похитил уголовник по кличке Динамо, по крайней мере, это он звонил матери мальчишки и назначил место встречи со мною. Правда, назначил очень не конкретно, так что сейчас мы едем проверять лишь первую точку. Я не знаю, действует ли Динамо один или он только связной. До сегодняшнего вечера я был уверен, что этот парень дружит с Фирсовым, но не исключено, что эта дружба со стороны уголовника лишь способ втереться в доверие. Ладно, это сейчас не важно. Главное, что мы едем сейчас на заброшенную стройплощадку, которая развернута в месте слияния Протоки и Проныры и на берегу Русалочьего озера. Не исключено, что придется разделиться и обыскать довольно большую территорию — ночью в тумане. Ну, думаю, не мне вас учить, как это делать!
— Вводная понятна, — сказала Лилия Игнатьевна. — Теперь я, с позволения коллег, расскажу о том, кто мы такие.
— Да я, вроде, в курсе, — хмыкнул я.
— Ты знаешь, как нас зовут, наши звания и должности, но ты не знаешь, кого мы сейчас представляем.
— Звучит интригующе.
— Прошу, отнесись серьезно.
— Я серьезен.
— Двое из нас, как ты знаешь, состоят в родственных отношениях с учениками твоего класса, а я не равнодушна к судьбам мальчишек по роду службы, да и по велению души, прости за громкие слова. Мы знаем, что мальчишки не обычные восьмиклассники и требуют пристального внимания. По роду службы мы можем заниматься делами несовершеннолетних только в случае совершенных ими или в отношении них правонарушений, но и то мы ограничены своих действиях законом и служебными инструкциями. Однако наши мальчишки слишком непростой контингент, чтобы ими можно было заниматься, оставаясь в рамках…
— Поэтому вы решили создать неформальную группу быстрого реагирования, — сказал я.
— Здорово сказано! — оценил старшина Сидоров.
— И главное — точно! — подхватил младлей Морозов.
— Да, звучит неплохо, — согласилась старлей Красавина.
— Благодарю, — хмыкнул я. — Надеюсь, вы сознаете, товарищи, что в этом случае находитесь в моем непосредственном подчинении?
— Да, я сообщила старшине и младшему лейтенанту, что ты имеешь особые полномочия от КГБ.
— Отлично! В таком случае слушайте мой первый приказ — никаких званий и «выканья».
— Принято! — ответила за своих напарников Лиля.
— Кстати, товарищ Морозов, как тебя зовут? — спросил я.
— Алексеем.
— Ну что ж, Алексей, Кирилл и Лиля, вы правильно понимаете, контингент у нас весьма непростой. Сегодняшнее похищение может оказаться только первой ласточкой. Так что реагировать придется действительно быстро. Доверие у нас к друг другу должно быть полное, но мои приказы следует исполнять неукоснительно. Люди вы служивые, не мне вам объяснять, что приказ обсуждается только до того момента, пока он не отдан. И вот теперь следующий приказ. Высаживаемся и рассредотачиваемся.
Я остановил «Волгу» на краю бетонированной части дороги, ведущей к стройплощадке. Здесь стена тумана словно нарочно уплотнилась. Она уходила вправо и влево, сколько хватало глаз, и только сверху проглядывали звезды. Казалось мы стоим перед бесконечной белой стеной, которая дышит сыростью и ночным холодом. Морозов вынул из брезентовой сумки, с которой не расставался, даже сняв шинель, четыре милицейских рации «Виола-Н». Одну протянул мне.