«Сейчас увидит, – подумал Никита, – надо выскакивать».
Тодик раздвинул ветки и замер. Потом приложил палец к губам, отпустил ветки и пошел дальше, обходя кусты.
Глава 21
Скоро утих шелест листьев под ногами, и бойскауты скрылись между деревьями.
Ребята двинулись следом.
Первым они догнали Тодика, который шел медленно и часто оглядывался. Тодик тоже увидел.
– Ребята, – зашептал он. – Бегите! Костя с Оглоблей и Валькой хотят вас поколотить…
– Ну это еще – кто кого! – сказал Никита.
– А что это вы здесь делаете? Нас, что ли, ловите? – спросил Карпа.
– Нет. Вас мы случайно увидели. Костя велел…
– Струсил, значит, с нами идти, – сказал Ленька.
Лицо Тодика жалко сморщилось. И от этого уши оттопырились еще больше.
– Не могу я! Чес-слово, не могу. Я клятву дал…
– Какую еще клятву? – спросил Ленька.
– Ну, клятву. Землю ел…
– Тодька! Где ты там! – раздался за деревьями голос Кости.
Тодик испуганно замолчал.
– Ладно, – сказал Никита. – Беги на опушку, жди нас.
– Тодька! – снова закричал Костя. – По шее получишь!
Карпа подмигнул приятелям и крикнул писклявым Тодькиным голосом:
– Костя! Костя! Ой, нога. Ногу подвернул!
Ребята присели за кустами. Слышно было, как чертыхался Костя, продираясь сквозь чащу.
– Чур, с Костей я дерусь, – шепнул поспешно Никита. – Чур, не помогать, вы только тех держите.
– Тодька! – закричал Костя уже совсем близко. – Где ты там, растяпа?
– Я здесь, – пискнул Карпа.
Костя вывалился из кустов и замер, вытаращив глаза. Перед ним стоял Никита, а по обе стороны Карпа и Ленька.
– «Бобры», ко мне! – завопил Костя и бросился в сторону. Карпа подставил ему ногу. Костя упал и закрыл голову руками.
– Вставай, – сказал Никита. – Лежачих не бьют. Биться будем один на один. Понял?
Костя медленно поднялся.
– Один на один, говоришь? – сказал он с недоверием. – А не врешь?
– Не вру! – сказал Никита.
– Ну тогда… Получай! – крикнул Костя и бросился на Никиту, целясь под дых.
Нет, не умел Костя драться. Не учил его Леха Рваный на пустыре за водокачкой на станции Орша.
Леха был веселый пацан. Он учил Никиту и сыпал прибаутками:
– На кулачках, главное дело, не суетись! Драка горячих не любит. На сердитых воду возят, на горячих хлеб пекут! – приговаривал он, уклоняясь от яростных наскоков Никиты.
А потом ловко поймал его кулак, завернул за спину и аккуратно уложил носом в землю.
– Да ты не расстраивайся, – смеялся он. – Научишься… На сердитых воду возят, а на дутых – кирпичи! Давай поднимайся. Давай по новой начнем.
Из Орши Леха поехал под вагоном в Севастополь, а Никита на крыше в Петроград.
Нет, не умел Костя драться! Никита, не сходя с места, отклонил корпус вправо, и кулак Кости чуть задел ему бок. Костя отскочил на два шага, потом снова бросился, стараясь попасть кулаком в лицо. Никита отпрыгнул. Костя не рассчитал удара и пробежал несколько шагов вперед. Никита коротко ударил его в плечо. Костя упал, взмахнув руками.
– Хватит или еще добавить? – спросил Никита.
Костя вскочил и снова бросился вперед.
– Убью голодранца! – шептал он перекошенным ртом. – Ненавижу!
Никита перехватил кулак, поймал Костю на бедро и уложил носом в землю, заломив руку за спину.
Вышло точно, как работал Леха.
Сидя на спине поверженного врага, Никита оглядел поле боя. Ленька уже гнался за неуклюжим Валькой, который, бросив короб и потеряв шляпу, спасался бегством. А маленькому Карпе приходилось туго. Лежа на земле, он извивался, как ящерица, дрыгал ногами и руками. Длинный Оглобля бегал вокруг и никак не мог навалиться и прижать его к земле.
– Ленька, – крикнул Никита. – Карпа!
Но Ленька сам увидел и бросился на помощь.
Оглобля пнул ногой Карпу, промахнулся и кинулся прочь.
Никита чуть повернул Косте руку. Костя ойкнул, но стерпел. Никита нажал посильнее. Костя молчал.
– Ну что, хватит, что ли? – спросил Никита.
– Хватит… – всхлипнул Костя.
Никита отпустил руку и поднялся на ноги.
– Как это хватит! – закричал Карпа, подбегая и отряхиваясь. – А клятва?
– Ну что ж, – сказал Никита. – Тащи сюда Тодьку.
Костя сидел на траве, растирая руку. Он мрачно посмотрел на упирающегося Тодьку, которого подтолкнул к нему Карпа, и ничего не сказал.
– Повторяй за мной, – сказал Никита. – Я, законченный гад, освобождаю Тодьку Обухова от клятвы.
– Не буду, – сказал Костя.
– Не будешь – по новой начнем, – сказал Никита. – Я шутить с тобой не буду.
– Лежачих не бьют, – сказал Костя, не подымаясь с земли.
– Подымем! – засмеялся Ленька. – За этим дело не станет.
– Ладно, давай без гада, – сказал Никита. – Повторяй: я освобождаю Тодьку от клятвы, которую он мне дал… Когда ты ему клялся, Тодька?
– Пятнадцатого июня, – пропищал Тодька.
– Пятнадцатого июня, – повторил Никита. – Ну!
– Освобождаю, – буркнул Костя.
– Ешь землю, – приказал Никита.
Костя не двигался.
– Ленька! Подыми его, – сказал Никита. – Мы с ним еще раз стыкнемся.
Костя посмотрел на них белыми от злобы глазами, нашарил рукой сухие листья, запихал их в рот, пожевал и выплюнул.
– Теперь иди! – сказал Никита.
Костя поднялся и стряхнул приставший к коленям мох.
– Имей в виду, – предупредил Ленька, – если будешь вредить и агитацию против нас разводить, ответишь по-другому!
– Иди, пока цел, – добавил Карпа и не утерпел, дал Косте слегка по шее.
Бывший патрульный всхлипнул, поднял свой туесок, шляпу и, не оглядываясь, побрел к реке.
Карпа проводил его взглядом.
– Неужели за грибами сюда приезжали? Что, вы ближе не могли найти? – спросил он Тодика.
– За грибами. Костя приказал, – сказал Тодик.
– Ну а теперь говори, что за клятву ты давал? – Ленька сурово посмотрел на Тодика.
– Да ну, ребята…
– Говори! Нечего крутить.
– Я очень брезглив… – робко начал Тодик.
– Ну и что? – удивился Карпа.
– Если про гадость какую-нибудь говорят, про лягушек там или червяков… – он поперхнулся и сморщился, – мне худо становится. Прямо рвет меня, и все.
– Да ты про клятву давай!
– Я и даю. Костя, он знал про это. Он все время надо мной издевался… Помнишь, Никита, в гостях у Эрны? Он мне шепнул тогда, что на торте не крем, а белые червяки запеклись…
– Клятва-то, клятва где? – не унимался Карпа.
– Так вот. В тот день, когда катер спасали, – продолжал Тодик, – они с Оглоблей меня поймали и к Косте домой затащили. Костя говорит: «Клянись, что в пионеры не пойдешь, а то мы тебе каждый день за шиворот тритона спускать будем!» А Оглобля из аквариума тритона достал, за живот его держит и мне в лицо тычет. А тритон извивается и рот открывает… Я бы все стерпел, ребята, а этого не мог. Клятву дал… Землю ел.
Тодик опустил голову.
Карпа беззвучно корчился за спиной Тодика, стараясь не расхохотаться. Леньке удавалось сохранить серьезность.
– Ну ничего, – сказал Никита. – Теперь Костя к тебе больше не сунется, не бойся. Идем с нами.
Глава 22
– Почему-то обратная дорога всегда короче, вы не замечали? – рассуждал Ленька, когда они через десять минут подходили к знакомому крутому обрыву.
– Это потому, что обратно есть больше хочется, – объяснил Карпа.
Катер шел в город через полтора часа. Пока ждали «макарку», успели выкупаться в холодной двинской воде. Потом сидели на желтом песке, тряслись и сохли.
– Вот чудеса, – удивился Никита. – Когда «макарка» приставал, помните, какое течение было сильное. А сейчас тихо.
– Прилив, – объяснил Карпа. – Когда приставали, был отлив в море. А сейчас в прилив морская вода подпирает речную, вот и тихо.