Но он отколотил их так же, как ювелира, и велел показать ему, где хозяин прячет золото.
Они повиновались, говоря меж собой:
— Никак это сам дьявол!
И ювелир, рыдая, взмолился:
— Сеньор, не отбирайте у меня все!
— Что хочу, то и сделаю, — отвечал Злонравный и набил золотом свой кошель доверху.
Так отобрал он у ювелира свыше семисот безантинов.
А когда ему надоели причитания ювелира, Галевин снова надавал ему тумаков и потребовал, чтобы тот не визжал так громко. Потом пригрозил, что приедет еще раз до конца месяца и заберет у него золота вдвое больше.
О гордом гербе сира Галевина.
И не было во Фландрском графстве барона богаче и сильнее Злонравного, и все боялись его.
И, кощунствуя, он сравнивал себя с богом.
И, порешив, что старый герб Дирка со старым девизом слишком ничтожен для его величия, Галевин вызвал к себе художников из Брюгге, чтобы они изготовили новый герб.
По его приказанию художники отодвинули старого ворона в сторону, нарисовали на серебряном с черным поле кровоточащее сердце и золотой серп, а внизу написали: «Против меня не устоит никто».
Этот герб Галевин повелел изобразить на большом флаге над сторожевой башней замка, и над резными каменными воротами, и на своем кожаном щите, сделанном по его приказу больше обычных размеров, чтобы каждый мог прочесть гордый девиз, и на всем своем оружии, и на одежде — всюду, где только можно было выставить его напоказ.
О том, как сир Галевин дрался с английским рыцарем на турнире.
Случилось так, что в это время граф Фландрский объявил турнир.
И призвал он всех сеньоров и баронов в Гент участвовать в этом турнире.
Сир Галевин тоже приехал туда и выставил на поле сражения свой щит.
Увидев непомерной величины щит с кичливым девизом, сеньоры и бароны сочли себя глубоко оскорбленными.
И каждый из них вызвал Галевина на поединок, и каждый был побежден.
Был там и гордый рыцарь из Англии; он выехал на середину поля, где надменно стоял сир Галевин.
— Вот что, Непобедимый, — сказал англичанин, — мне не нравится, что ты так дерзко расположился здесь и всех нас выбиваешь из седла. Хочешь сразиться со мной?
— Хочу, — отвечал Галевин.
— Если победителем буду я, ты станешь моим слугой, и я увезу тебя в Корнуэлл.
— Согласен, — отвечал Галевин.
— И ты будешь смазывать жиром копыта моих лошадей и чистить мои конюшни; ты можешь там стать непобедимым в работе.
— Согласен, — отвечал Галевин.
— И если ты не окажешься Непобедимым, непобедимая палка непобедимо изобьет тебя.
— Согласен, — отвечал Галевин.
— А ежели ты победишь меня, тебя ждет такая награда:
Две тысячи безантинов, что хранятся сейчас в замке твоего сеньора, благородного графа Фландрского; сбруя моего коня тончайшей филигранной работы; прекрасное седло, вырезанное из древесины рябины, искусно обтянутое кожей, на луке которого мастерски изображены десять сражающихся рыцарей и господь наш, изгоняющий беса из гордеца; сверх того мой кованый шлем, увенчанный красивым ширококрылым ястребом позолоченного серебра; и ястреб этот, несмотря на твой гордый девиз, посрамит и твое кровоточащее сердце, и твой зазубренный серп, и твоего жалкого ворона. Ну что, рыцарь Непобедимый, надеешься ты добыть с победой две тысячи безантинов, мой шлем и сбрую моего коня?
— Надеюсь, — отвечал Галевин.
Тут граф Фландрский сам подал знак, и противники с яростью помчались друг другу навстречу.
И англичанин, как и все, потерпел поражение.
И тогда дамы захлопали в ладоши, восклицая:
— Слава доблестному Сиверту Галевину, Сиверту Галевину Фламандскому, Сиверту Галевину Непобедимому!
И когда он приехал на обед в замок графа Фландрского, дамы его хвалили, ласкали и осыпали поцелуями.
И в доспехах английского рыцаря он поскакал на коне в города Брюгге, Лилль, Гент и повсюду грабил.
И отовсюду привозил богатую добычу.
И все время чувствовал, как ширится сердце в его груди и как оно бьется, наполняясь живой силой.
И он вернулся в свой замок с двумя тысячами безантинов и с оружием английского рыцаря.
Галевин затрубил в рог, и ему навстречу вышла мать; увидев на нем столько золота, она очень обрадовалась и в восхищении воскликнула:
— Он принес нам богатство, как обещал!
— Да, — отвечал Галевин.
И она упала к его ногам и поцеловала их. Так же поступил и его младший брат.
— Сеньор мой брат, — сказал он, — ты избавил нас от нищеты, я буду служить тебе.
— Да, так и надо, — отвечал Галевин. Войдя в залу, он сказал:
— Я хочу ужинать. Женщина, принеси мне есть, а ты подай мне пить!
И на другой день, и во все последующие дни Галевин заставлял по очереди прислуживать ему за столом, словно простых слуг, отца, мать, брата и сестру.
О высохшем сердце и матери Галевина.
Однажды утром Галевин сидел за столом в своем замке. Его отец и сестра уехали в Брюгге купить ей на платье сукна цвета спелой пшеницы, и ему смиренно прислуживали брат и мать.
Вдруг он весь похолодел, ибо сердце его перестало биться.
Он приложил руку к груди и почувствовал, что кожа на ней ссохлась.
Затем он почувствовал, что лицо его перекосилось, плечи опустились, спина сгорбилась, и все тело съежилось.
Посмотрев на мать, потом на брата, он заметил, что они смеются над ним.
— Гляди, — говорили они друг другу, — наш господин снова влез в свою прежнюю безобразную шкуру, и лицо у него такое же безобразное, как было.
— Ах, мессир, — дерзко сказал брат, без боязни приблизившись к Галевину, — может быть поднести вам кубок клауварта [1], чтобы вы пришли в себя? Сдается мне, что в вас нет былой силы.
— А этого не хочешь попробовать? — спросил сир Галевин и стукнул брата кулаком, но боль от удара была все равно, что от удара мушиной лапки.
Тут младший брат и вовсе осмелел и, усевшись на лавку против Галевина, сказал:
— Мессир, я думаю, хватит с вас колбасы, теперь мой черед поесть.
И он взял колбасу из миски брата.
— Мессир мой сын, — молвила мать, — а ведь вы могли бы попотчевать меня, вашу старую мать, тем старым вином, что храните для себя одного.
И она взяла из рук его кубок с вином.
— Мессир, — сказал младший брат, — мне кажется, что вам не одолеть этого барашка с засахаренными каштанами. Не прогневайтесь, я и сам не прочь его съесть.
И он положил перед собою жареного барашка.
— Мессир мой сын, — молвила мать, — кажется, вам не по вкусу этот прекрасный ячменный пирог с творогом, передайте его мне, сделайте милость!
И ошеломленный сир Галевин передал ей пирог.
— Мессир мой брат, — сказал младший, — вы слишком долго сидите, словно император какой, не угодно ли вам поразмяться, не пора ли и вам послужить за столом?
И сир Галевин встал и начал им прислуживать.
— Мессир мой сын, — молвила мать, — я вижу, вы присмирели. Не угодно ли вам попросить прощения за то, что вы слишком долго заставляли меня, вашу старую мать, стоять, как простую служанку, подавая вам питье и еду?
И сир Галевин упал к ее ногам.
— Мессир мой брат, — сказал ему младший, — не хочешь ли пасть и к моим ногам и поцеловать их за то, что я служил тебе, как раб?
— Не хочу, — отвечал сир Галевин.
— Не хочешь?
— Не хочу, — повторил сир Галевин и отступил на шаг.
— Поди сюда! — сказал младший брат.
— Не хочу, — отвечал сир Галевин.
Тогда младший брат подскочил к нему и, без труда бросив на пол, стал его душить, колотить и бить золотой шпорой по лицу.