«Ну, так и есть: гайки у глушителя ослабли. Сейчас мы их подтянем».
Заглушив мотор, поднял сидение, достал гаечные ключи и, опустившись на колени, влез под машину. Лежа на боку, он опробовал гайки и стал их закручивать, но они вращались вместе с болтами. Пришлось повернуться на спину и, придерживая болт одним ключом, поворачивать гайку другим. Вот готова одна, вторая… Иван Васильевич потянулся руками к третьей, и тут вдруг ему на секунду почудилось, будто земля и он вместе с ней движутся. Еще не понимая, что случилось, он кинул взгляд на колеса. Они катились. Машина медленно шла под уклон.
«Неужто тормоза отказали?»
Иван Васильевич рванулся из-под машины, высвободил голову, туловище, попробовал встать на четвереньки, чтобы отползти, но сдвоенное заднее колесо грузно накатилось ему на ноги. Иван Васильевич вскрикнул, лоб мгновенно покрыла мелкая испарина. В глазах потемнело…
Когда пришел в себя, первое, что увидел, был грузовик. Он стоял, уткнувшись передними колесами в неровную стенку кювета, почти поперек дороги.
Иван Васильевич, приподнявшись на локте, ощупал ноги. На правой, ниже колена, был перелом. В левой, хотя и чувствовалась боль, повреждений не было. Просто ее сильно сдавило колесом.
«Так. Все. Отработались! Э-э-эх, растяпа! — ругал он себя, сам не зная за что. — Ну, отчего же так долго никто не едет?»
Шофер полез в карман за кисетом и вспомнил, что оставил его в машине. Попытался привстать на одной ноге, но резкая боль опрокинула его на землю. Не оставалось ничего другого, как лежать и ждать, когда с элеватора будут возвращаться товарищи.
Вскоре на шоссе показалась небольшая точка. Она приближалась. Вот уже видна согнутая фигура велосипедиста, уже различимы развевающиеся на ветру концы пионерского галстука. Да ведь это Митя!..
5
Сразу же после уроков, не задерживаясь в школе, Митя вскочил на велосипед и помчался домой. Сегодня необычный день: дядя Ваня вместо семи рейсов, положенных по норме, решил дать десять. Митя спешил добраться до дому, приготовить уроки и хотя бы один-два рейса проделать вместе с дядей Ваней. Поэтому жал на педали изо всех сил. Ветер свистел в ушах, играл фалдами куртки, концами галстука, с легким похлапыванием откидывал их назад. Уже остался позади горелый березовый колок, промелькнуло в стороне высохшее болото, шоссе с обоих сторон обступил сосновый лес, начался подъем. И вдруг он увидел — на дороге лежит человек. Поехал быстрее. За бугром показалась кабина и борт грузовика, стоявшего поперек дороги.
«Несчастье!» — мелькнула мысль. Колеса велосипеда закрутились еще быстрей. Пот неровными ручейками катился по лицу и мелкими капельками покрывал нос. Митя различил знакомый флажок над радиатором и номер машины 32-12. Ноги ослабли. Мальчик спрыгнул с велосипеда, толкнул его в кювет и побежал.
— Дядя Ваня, что с вами?
— Да вот, колесом малость ногу… Перелом…
— Ну как же это?
— Как? Говорил, тебе: бывает, и медведь летает, когда его с горы столкнут. А эту дуру, — он зло взглянул на машину, — похоже, черти толкнули. Да, в общем, что говорить? Отработались…
Но Митя уже не слушал. Он подошел к машине, включил зажигание, вывел трехтонку на дорогу, помог Ивану Васильевичу взобраться на сидение, втащил в кузов велосипед, развернулся, и машина запылила в село, к колхозному медпункту.
6
Часа через два машина остановилась возле правления колхоза. Митя вынул ключ от зажигания, захлопнул дверцу кабины и шагнул на крыльцо.
В правлении, кроме его одноклассницы Гали Муренковой, никого не было. Девочка сидела за председательским столом и учила уроки.
— Ты что, Мурочка, одна тут?
— Нет, вдвоем: вот телефон еще.
— А председатель не знаешь, где?
— Ты бы не пришел — и о тебе бы не знала.
— Да ну тебя. Я серьезно. Дяде Ване колесом ногу отдавило.
— Что-о-о? Как это?
— А так: отдавило и все. Бывает, и медведь летает, когда его с горы столкнут.
— Ой-ой-ой! А не врешь?
— Была нужда. Видишь — один… — и Митины глаза затуманились непрошеными слезами. Губы чуть скривились и начали подергиваться. С трудом сдерживая себя, чтобы не заплакать, он отвернулся к окну.
— Прости, Митя, — тихо упавшим голосом проговорила девочка. — Я думала… Петр Игнатьевич на ток недавно уехал, а меня просили подежурить. Гони сейчас в бригаду — застанешь…
Весть, привезенная Митей, не на шутку расстроила председателя колхоза.