— Телепатический секс с глубоким погружением…
Запись, выловленная из бабкиного чипа, периодически вторгалась в сознание — будто сама по себе. Именно на оказание этой услуги сводница отправила Красную, которую, к слову, звали Екатерина Шапошникова.
— Так… Почему её? Потому что та была из поколения кислотных дождей? Хрупкая, с подорванным здоровьем, но с чистой, незашлакованной ДНК? Или из-за отсутствия выбора? — подумал Александр и почесал кожу около височного разъёма.
Поезд дёрнулся, и в один из поручней неподалёку врезался мужик в промасленном плаще. Его пальцы, обмотанные грязными бинтами, нервно перебирали складки ткани у пояса. Волков, не меняя позы, медленно опустил руку к пистолету.
— Эй, пацан, — сиплый голос заскрипел над ухом подростка с поцарапанным планшетом. — Переведёшь мне пару ЕКВ на пожрать, а?
Парнишка даже не поднял головы:
— Отъебись.
Приставала сжал кисть в кулак и тут же угомонился, заметив нахмуренный взгляд вооружённого детектива.
— Да я… Это… Я… — промямлил мужик.
— Потеряйся, — холодно бросил Александр.
Сиплый исчез довольно быстро, бесшумно растворившись в спёртом воздухе вагона.
Волков не ждал благодарностей. Сейчас ему просто не хотелось становиться свидетелем очередного дерьма, творящегося на постоянной основе буквально в каждой части Нижнего Города. Он думал исключительно о Красной и желал поскорее распутать проклятый клубок загадок. Несмотря на вполне обыденный анализ — для своей профессии — периодами детектив ловил себя на мысли, что размышляет о Кате слишком часто не совсем в том ключе. Александр почему-то переживал за неё, хотя не должен был. Ведь это лишь ничем не примечательное знакомство в процессе стандартного расследования — ещё и с подозреваемой… Куда уж проще?
Вагон дёрнулся, и перед Волковым непроизвольно поплыли обрывки прошлого. Последнее дело. Нагой труп молодого человека, расплющенный в мокрую лепёшку, лежал на центральной дороге около одного из зданий администрации.
— Не сбили, не раздавили и не упал с высоты, — бормотал тогда судмедэксперт, тыча пальцем в вылезшие глаза жертвы. — Давление в сосудах… Словно его вакуумировали изнутри.
«Тлен»… После анализа выяснилось, что проблема заключалась именно в наркотике нового поколения. Прямая инъекция в спинномозговую жидкость с помощью наноиглы. Из побочных эффектов — деградация личности, спонтанные галлюцинации, 100 % смертности при передозировке.
Клиентом был важный чиновник из Сектора 55. Он долго плакался по поводу потери сына и в итоге сказал:
— Найдите производителя этой дряни. Я заплачу хорошие деньги.
Но чем глубже копал детектив, тем страннее становились детали. «Тлен» завозили малыми партиями. Следы поставок, торговцы, да и любые цепочки реализации напрочь отсутствовали. Люди, попробовавшие наркотик, просто помирали или сходили с ума, а потом всё равно отправлялись к праотцам.
Спустя короткое время Александр нашёл очередной труп. Того, кто продал ребёнку представителя власти дозу. Мужчина. С месивом вместо лица. Казалось, что некая чужеродная сила схватила его за морду и встряхнула со всей дури. В остальном — без зацепок.
После дикой истерики клиент, разумеется, платить отказался со словами:
— Вы не выполнили задачу. Лишь притащили тело какого-то наркомана. Хер вам, а не оплату!
Новый провал перерос в катастрофу.
Внезапно Волков вздрогнул из-за громкого звукового сигнала и вернулся в реальность. Из динамиков прохрипел роботизированный голос, сообщающий о скорой остановке на станции в Секторе 94.
Сектор 94 был одним из тех мест, где городская инфраструктура окончательно сдалась под натиском времени и кислотных дождей. Высотки походили на почерневшие зубы, рассыпающиеся из-за гниения. Крыши проваливались, здания покрывались трещинами, а в некоторых подъездах пахло так, будто там месяцами разлагалось что-то невероятно крупное.
Волков шёл по узкой улочке, прижимаясь к стенам, чтобы хоть немного укрыться от непогоды. Над головой тянулись хлипкие навесы, с которых падали капли, оставляющие на асфальте неприятного вида пятна. В воздухе висел запах гари, смешанный с химической вонью.
Дом Красной оказался пятиэтажной развалиной с дверью, державшейся на одном нижнем шарнире. Консьержка и вовсе отсутствовала — на давно брошенном рабочем месте валялся только грязный матрас и пустые бутылки из-под самого дешёвого алкоголя.