— Мистер Флетчер?
— Да?
— Это все произошло прошлой ночью?
— Нет. Этой.
— Но как вы можете сообщать об убийстве, даже назвать имя убийцы, когда тело еще не найдено полицией?
— Главное, проследи за тем, чтобы фамилии и названия были написаны правильно. Хорошо, Бобби?
— Но вы говорите, что тело будет обнаружено в одиннадцать часов, а сейчас только десять тридцать.
— Да. Я хочу, чтобы этот материал прошел в утреннем выпуске.
— Но, мистер Флетчер, этого еще не случилось.
— Ты прав, Бобби. К дому Стэнуиков надо послать фотографов, но пусть они подождут, пока вернется вдова и найдет тело. А в утреннем выпуске можно использовать фотографии из фототеки.
— Хорошо, мистер Флетчер.
— И еще, Бобби. Я, кажется, забыл указать возраст миссис Стэнуик. Ей двадцать девять лет.
— Понятно.
— Пожалуйста, сделай вставку по тексту. Вот, пожалуй, и все.
— А что мне передать Кларе Сноу?
— Ах, да. Дорогая Клара. Уезжаю. Наша встреча не состоится. Местный климат мне вреден. Френк говорит, что от тебя нет толку и в постели. Целую. Флетч.
— Именно так и передать?
— Именно.
— Напечатать на бумаге?
— Ну, конечно. Только позаботься о том, чтобы она не узнала, что записку принес ты. Спокойной ночи, Бобби.
— Когда взлетаем, мистер Флетчер?
— Хоть сейчас.
— В вестибюле ждет женщина с ребенком. По какой-то причине она не хочет сказать, кого они ждут. Они ждут вас? Мы не отнесли их багаж в самолет.
— Нет, они ждут не меня.
— Мальчик упоминал какого-то «дядю Алана». Сегодня у нас заказан только один самолет.
Салли Энн Кашинг-Кейвэнау и ее сын Уильям стояли в вестибюле с пятью чемоданами у их ног. Сквозь открытую дверь кабинета мальчик поглядывал на Флетча. Удивительная женщина, подумал Флетч. Настоящая женщина. Такую мог бы полюбить и Марвин Стэнуик. Влюбился в нее и его сын. И никогда не забывал, потому что не представлял себе жизни без нее. Она могла заставить юношу бросить бокс, а мужчину — испытательные полеты.
Мальчик не отрывал от него любопытного взгляда.
— Нет, они ждут не меня, — повторил Флетч.
Поднявшись в салон, Флетч плюхнулся в массивное кожаное кресло.
Как он заметил, чемодан и оба «дипломата» стояли в нише за занавеской в хвостовой части самолета.
Не прошло и десяти минут, как они без лишнего шума и суеты оторвались от земли.
Было одиннадцать часов вечера.
— Вы хотели бы что-нибудь выпить, мистер Флетчер?
— Да.
— И поесть?
— Обязательно.
— Какой напиток вы предпочитаете?
— А что у вас есть?
— Джин. Ржаное виски. Шотландское…
— А из еды?
— Курица. Бифштекс.
В десять утра следующего дня он не будет стоять перед судом по обвинению в неуплате алиментов его жене Барбаре в сумме восьми тысяч четырехсот двенадцати долларов.
— Звучит заманчиво.
— Да, сэр.
— Вермут?
— Есть и вермут, сэр.
— Лимон тоже?
— Разумеется, сэр.
В десять утра он не будет стоять перед судом по обвинению в неуплате алиментов его второй жене, Линде, в сумме трех тысяч четырехсот двадцати девяти долларов и сорока семи центов.
— Принести вам «мартини», сэр?
— Два «мартини».
— Да, сэр.
— Сначала один бокал, потом другой.
В десять утра он не будет стоять перед командиром военно-морской базы, под фотовспышками, и так и не получит «Бронзовую звезду».
— Хорошо, сэр.
— А потом принесите курицу. У вас есть соответствующее вино?
— Да, сэр. Три сорта.
— Все под курицу?
— Да, сэр.
В десять утра он не будет стоять в полицейском участке, ожидая ареста за подлог документов.
— После курицы принесите мне двойное шотландское.
— Да, сэр.
— Со льдом.
— Обязательно, сэр.
В десять утра обе его бывшие жены, съехавшие со своих квартир, переберутся в его, где и будут жить вместе.
— Затем приступим к бифштексу. Не слишком его зажаривайте.
— Это будет второй ужин, сэр?
— Да.
— Хорошо, сэр.
А чуть позже десяти часов судья подпишет ордер на арест мистера Джиллетта из «Джиллетт, Уорхэм и О'Брайен», обвиняемого в умышленном обмане слуг закона, находившихся при исполнении служебных обязанностей.
— Под бифштекс я бы выпил пива. У вас есть пиво?
— Да, сэр.
— Вот и отлично. Оно должно быть очень холодным.
— Как прикажете, сэр.
Флетч летел над Мексикой — вместе с тремя миллионами, купюрами по десять и двадцать долларов, в двух «дипломатах».