«Потому что я могу, Элеонора» — Прозвенел в голове его властный голос. Эта фраза, как прилипчивый мотив песни, не давала мне спокойно дышать в последнее время. Что это было? Он показал свою власть надо мной? Я и так в курсе. Или он пытался доказать что-то самому себе?
В любом случае, он оставил мне мой нож, который и сейчас приятно тяжелел на бедре. Да и дело он до конца не довел. Осознав, что именно он мог довести до конца, я громко фыркнула, то ли от смущения, то ли от злости, чем привлекла внимание двух дам, рассматривающих картину с изображением звездного неба. Они посмотрели на меня, как на умалишенную, и активнее замахали перьевыми веерами. Интересно, а что делают дамочки, у которых аллергия на пух? Бедные, бедные модницы, наверняка страдают от невозможности быть в тренде. Я улыбнулась девушкам и ретировалась, с целью найти официанта с напитками. Увы, вместо стаканчика с соком я нашла лорда Батори.
Он стоял перед тремя девушками, явно развлекая их. По крайней мере, они постоянно хихикали, поощряя его. Но внимание Батори особо было занято шатенкой в светло-голубом платье. Рассказав очередную шутку он заметил меня, заставшую рядом с тонкой мраморной колонной. Затем он снова посмотрел на шатенку и его поведение изменилось. Эйден наклонился к ней поближе (Честное слово, я уверена, что это было не обязательно! Или у нее глухота?!) и что-то прошептал. Та с готовностью закивала. Из нагрудного кармана он вытащил знакомую мне колоду карт, а затем, ловко перемешивая ее, продолжил диалог. И я могла бы озвучить каждое его слово, даже не слушая.
— Вытягивай одну карту.
Улыбаясь, как восхищенная дурочка, девушка накрутила на палец локон, как будто завела свой мозг и, отпустив его (Локон, а не мозг, хотя, не берусь говорит на все 100 %), потянулась за картой.
— Запомнила? Клади обратно и перемешивай колоду.
Мое сердце начало быстро-быстро колотиться, а лицо заполняла краска. Губы непроизвольно дрогнули, и я сразу сжала их намертво, уверена, что они побелели.
— А теперь, закрой глаза, и думай об этой карте… — Гостья закрыла глаза, но ни она одна.
Я тоже резко и сильно зажмурилась, так, что мелькнули белые точки и векам стало больно. Но уж лучше это, чем видеть то, что произойдет дальше. Проклятый, проклятый, проклятый аристократишка с замашками Дон Жуана! Ненавижу! Будь ты проклят! Ты…
— Семерка крести.
Что? Я медленно подняла веки и моментально встретилась с взглядом зеленых глаз. В них плясали чертики, а на губах застыла улыбка. Девушка рядом восхищалась мастерством Эйдена, умоляя раскрыть секрет фокуса, а он неотрывно смотрел на меня. Он показывал, что видел все. И что знал то, что я так боялась увидеть. Заметив, что внимание собеседника направлено не на ее персону, девушка обернулась и тоже посмотрела на меня. Поморщившись, она положила руку, украшенную перстнями, на руку Эйдена.
Обида захлестнула меня с новой силой, не из-за этой девушки, а из-за вечных игр Эйдена. А еще больше из-за того, что мне не все равно. И он знал это, он всегда читал меня, как будто одну из открытых книг его библиотеки. Он мог взять ее и открыть на любой нужной ему странице. Потому что они принадлежали ему. Как и я.
Я почувствовала, как глаза наполняются слезами и, резко развернувшись на каблуках, быстрым шагом вышла из гостиной. Вроде я слышала за спиной мое имя, а может мне просто показалось.
Конечно же, я побежала в то место, где искала пристанище все время проживания в доме — в конюшню. Но только вот покой мне не суждено было получить. За ближайшим поворотом мой многострадальный нос был близок к тому, чтобы вписаться в широкую мужскую грудь. Избегая столкновения, я оступилась, теряя сцепление с полом.
— О Господи! — Воскликнула я, пытаясь не упасть, но мое препятствие меня подхватило. — Божечки… Спасибо и извините… Ох! — Выдохнула я, заметив, кто держит меня за локоть и перед кем я взывала к Господу.
Это был молодой (и стоит заметить: весьма красивый) священник! Серьезно! Я даже покраснела.
— Ну, до Господа мне далеко, но можно сказать, что я на него работаю.
Парень улыбнулся такой сияющей улыбкой, что даже полнейший атеист, лицезревший это явление, добровольно пошел бы в церковь петь псалмы.
— Простите. — Снова извинилась я, на этот раз еще и мысленно, перед Богом, за то, что пожираю глазами сына его.
— Ничего страшного, будь осторожна. — Улыбнулся мне парень и ушел в сторону гостиной.
Не успела я перевести дух от неожиданной встречи, как в мой локоть вцепилась мужская рука:
— Куда ты убежала, лисичка? Веселье еще даже не началось. И ты…
— Эйден? — Мужской голос заставил Эйдена прервать монолог.
Парень отпустил мой локоть, а взгляд его, резко потускневший, уперся в мужчину, появившегося рядом с нами. Он был в сопровождении дамы. Очевидно, супруги. В темной одежде. Посмотрев внимательнее я заметила на его камзоле гербовой знак. Знак Батори.
— Привет, папа. Мама.
Папа и мама? Я снова посмотрела на пару. Это действительно родители Эйдена? Никогда бы не подумала. Женщину, которая вырастила такой прекрасный сад роз, я представляла иначе.
— Это та девушка, которую ты купил? — Вместо приветствия бросил мужчина, продолжая рассматривать меня.
Будь у него лорнет ситуация стала бы еще комичнее. Глаза старшего из рода Батори смотрели на меня надменно и даже брезгливо. В жестких чертах лица не было ничего, хоть издали напоминающего его сына, даже странно. Мама — миниатюрная и худенькая женщина со светлыми волосами и тонкими чертами лица. В голове у меня возникли мысли о внебрачных детях, но я быстро отогнала их прочь и поспешно присела в реверансе.
— Милорд, миледи. Рада познакомиться с вами.
Ответа я не дождалась, впрочем не особенно и желала.
— Я слышал о твоей выходке и шуме, который ты поднял. Не надоело еще нас позорить? — Обратился мужчина к сыну не самым отеческим тоном.
Мама Эйдена дотронулась до плеча мужа, будто прося его остановиться, но тот лишь взмахнул рукой, облаченной в белую перчатку, отмахиваясь от нее как от мошки.
— Я считаю, что если обществу больше нечего обсуждать, то это их проблемы. — Тихо произнес Эйден. — Это традиция, в которой я решил принять участие.
— Не замечал в тебе раньше подобного рвения. — Слова мужчины сквозили неприкрытым подозрением.
Эйден развел руками:
— Что сказать? Я полон сюрпризов.
Лорд Батори снова смерил меня взглядом, на этот раз задерживаясь на всех изгибах фигуры. Так и подумывало поинтересоваться, что он потерял в моем декольте. Уж не верность своей супруге? Наконец он хмыкнул и оторвался от меня:
— Надеюсь, ты не настолько глуп, чтобы повторить мои… Ошибки. — Он бросил это слово так многозначительно, будто хотел им ударить.
Судя по виду Эйдена, это действительно была пощечина. Парень, ведь нельзя забыть, что он всего лишь юноша, сглотнул, будто проглатывая горькую обиду. Однако он вскинул подбородок и учтиво улыбнулся своему отцу:
— Как можно, папа? Ведь я вижу живое напоминание о твоих ошибках каждый день. В зеркале.
На этот раз нервно сглотнула я. Неужели мне не показалось? И лорд Батори называет своего сына… Как мерзко.
— Анжелика приедет? — Будничным тоном поинтересовался отец, стягивая с руки перчатку.
Эйден кивнул.
— Отлично. Помни, что это единственное полезное, что ты можешь сделать для нашей семьи.
Лорд прошел мимо меня и воздух вокруг нас будто стал на несколько градусов холоднее. Леди прошелестела юбкой темно-коричневого платья вслед за супругом.