Часть 8
Командный Чемпионат проходил в Токио, и после его окончания они сразу поехали в Хасецу. Маккачин был безумно счастлив, прыгал вокруг них, вставал на задние лапы, пытался вылизать лица обоим одновременно. Юри зря сомневался, родные приняли их с распростертыми объятиями, а Виктора окружили такой заботой, что Юри временами начинал ревновать. Кто тут любимый сын, он или Виктор? Похоже, ответ на этот вопрос был уже не столь однозначен... Лето в Хасецу было прекрасным. Юри, как и год назад, тренировался в Ледовом Замке. Виктор поставил ему замечательные новые программы, хотя иногда, глядя на него Юри не мог удержаться от улыбки — чтобы в точности повторить некоторые движения, ему пришлось бы забеременеть самому. По вечерам они с Маккачином ходили гулять к океану. Местные жители здоровались с ним, улыбались, глядя на Виктора, и Юри переполняло чувство гордости: Виктор теперь был совсем его. В конце мая Юри ненадолго уехал — его пригласили участвовать в ледовом шоу, — а когда вернулся, его ждал новый сюрприз. Малыш теперь шевелился настолько отчетливо, что Юри тоже мог это почувствовать. До этого он страшно завидовал Виктору, который временами застывал с таинственной улыбкой на лице, теперь они замирали вдвоем. А еще спустя месяц Юри уже прижимался губами к животу Виктора и уговаривал малыша, что ему рановато делать четверной флип, и тем более не надо пинать папу по жизненно важным органам. Ребенок, как ни странно, слушался. В июле они вернулись в Санкт-Петербург, на этот раз — с Маккачином. Позже лететь было бы опасно, Виктор и так перенес перелет очень тяжело. Можно было бы остаться в Хасецу, но Юри хотел продолжать карьеру, и Яков согласился его тренировать. А кроме того, несколько компаний, выпускающих одежду для беременных, предложили Виктору сняться в их рекламе. — Об одном прошу, — ворчал Юри, — не снимайся больше голым! В его памяти еще была жива реклама нижнего белья с Виктором. Он увидел ее на одном из уличных стендов и пришел в страшное возмущение. — Разве я там плохо получился? — недоумевал тогда Виктор. — Прекрасно ты там получился, — рявкнул в ответ Юри. — В этом-то и проблема! Никто кроме него не должен был видеть Виктора таким. С каждым днем ожидание становилось все более невыносимым. Не столько для Юри, сколько для Виктора. Ему было тяжело, он начал уставать, жаловался на боли в спине. Юри страшно радовался, что почти все необходимое они купили еще весной — теперь Виктор уже не мог так легко ходить по магазинам. Ни о каких тренировках, конечно, речи уже тоже не шло. Юри полностью перешел под опеку Якова. Привыкать было сложно, но Юри не жаловался, тем более — Виктору. Ни на одном из обследований малыш так и не соизволил принять нужную позу, и его пол до сих пор был загадкой. Юри с Виктором решили, что это даже к лучшему. Но несмотря на столь долгое ожидание, когда пришло время — Юри понял, что не готов. Когда Виктор задумчиво сообщил, что, похоже, в этот раз схватки не ложные, у Юри сердце упало в пятки. Он совершенно растерялся. Они давно приготовили сумку со всем необходимым, но сейчас Юри не мог даже вспомнить, где она стоит. Виктор поймал его, притянул к себе. — Все будет хорошо, Юри, — пообещал он. И Юри стало стыдно. Это он должен был поддерживать Виктора, а не наоборот. — Конечно, Виктор, — ответил он, разом успокаиваясь. В роддоме Юри все время был с Виктором рядом — они специально выбрали тот, где это было возможно. Держал Виктора за руку во время схваток, массировал спину, нес, по ощущениям, какую-то ерунду, но Виктор улыбался, и это главное. На потугах Виктор сжимал его руку так сильно, что Юри почти слышал, как хрустят кости. Но ему было решительно наплевать. Он не смотрел вниз, только на лицо Виктора, напряженное до предела — и все равно красивое. А потом Виктору на живот положили красное сморщенное существо — и все стало каким-то до ужаса реальным. Каким бы утомительным ни было ожидание, как ни хотел Виктор, чтобы беременность уже закончилась, когда пришел срок рожать — он испугался. Он боялся не боли, а того, что вот теперь-то все точно изменится. И он не ошибся.