Ну, а я при своем дурацком характере не могла не спросить Натэниела:
— А ты хочешь пофлиртовать с официантом?
— Если бы в моей жизни не было вас, я бы это сделал, но сейчас знаю, что вам двоим было бы неприятно.
— Вот почему я и просил для него разрешения, — сказал Джейсон.
Я глянула на Мику, и мне показалось, мы поняли друг друга, но я — женщина, и молчаливому общению не доверяю. Мне нужно сказать вслух.
— То есть мы Натэниела лишаем некоторых развлечений?
— Нет, — ответил Натэниел. — Я никогда бы не променял жизнь в одном доме с вами на возможность флиртовать с незнакомыми. Когда я имел такую возможность, счастлив я не был. А сейчас я счастлив.
Я его поцеловала — осторожно, потому что у меня была яркая помада. Он отодвинулся с легким красным мазком на губах.
— Сюда идет официант, — сообщил Джейсон. — Если хотите с ним поиграть, тебе не стоит висеть на Натэниеле.
Я не стала спорить с Джейсоном, потому что если кто знает, как дразнить народ, то это он. Когда официант к нам подошел, мы уже сидели смирно. Напитки он принес, как мы заказывали — может быть, все-таки сервис будет нормальным.
Официант принял у нас заказ, глядя только на Натэниела, будто всех остальных просто и не было. То есть он с нами говорил, даже записывал, что мы сказали, но смотрел только на него. Натэниел ничего такого не делал, только глядел на официанта доброжелательным взглядом. Я не сразу сообразила, что это тоже флирт. Просто дай собеседнику понять, что ты его «видишь» — и это самое главное. Натэниел объяснил мне, что не всегда флирт имеет сексуальную подоплеку. Своего рода флирт ведется с друзьями, с родными, даже когда идет собеседование при приеме на работу, кандидат тоже флиртует: он хочет понравиться, или убедиться, что ты его слушаешь, что тебе небезразлично. Оказалось, что я не очень хорошо умею показать человеку, что он мне нравится — кроме тех случаев, когда пытаюсь завести роман. Узнав, что такое флирт в более широком смысле слова, я стала более приятной личностью в общении... впрочем, менее приятной было бы трудно стать.
Вокруг стола воцарилось молчание, и я поняла, что все на меня смотрят. Наконец посмотрел даже официант. Я на него заморгала:
— Простите, а в чем дело?
— Что ты будешь заказывать? — спросил Мика.
Я понятия не имела.
— Извините, просто не знаю, чего хочу.
Официант снова покосился на Натэниела, потом на меня со словами:
— Я тогда через несколько минут подойду?
Я ему одобрительно улыбнулась, он улыбнулся в ответ, весь осветившись от этого. Потому, наверное, что я сидела рядом с Натэниелом, вот он и мог улыбнуться нам обоим, но я улыбнулась в ответ, и заметила, что он загорелый и волосы у него почти черные, прямые и увязанные в короткий хвост с длинной выбившейся прядью, подчеркивающей линию треугольного лица. Глаза у него были темные, и сейчас искрились желанием привлечь внимание Натэниела. Он был мне симпатичен — и при флирте такого рода это для меня проблема. Я не могла понять, как дать кому-то понять, что я его «вижу», но при этом на самом деле не «видеть». Не могу я притвориться, будто заметила человека — я его либо замечаю, либо нет.
Он улыбнулся ослепительными на фоне загара зубами и оставил меня изучать меню.
— Хорошо, что я не стал на этого спорить, — сказал Джейсон. — А то бы проиграл.
Натэниел посмотрел на него:
— Ты думал, что он гей.
— Ага, судил по его реакции на тебя.
Я изучала меню, пытаясь вспомнить, чего же я хочу. Салат, наверное, какой-нибудь. Или это был сандвич со свининой? Они всегда хороши.
— Но он улыбнулся вам обоим, так что я бы сказал, бисексуал.
— Сандвич с тушеной свининой. Я возвращаюсь на работу, так что могу поесть плотно. Но официант улыбнулся не мне. Он понял, что смотрит только на Натэниела, а я единственная оказалась настолько близко, что он мог смотреть на меня, но не выпускать из виду Натэниела.
— Ты его заставила на себя посмотреть, когда подняла глаза и улыбнулась, — сказал Мика.
— Не нарочно.
— Все мы перенимаем часть обаяния Натэниела, — сказал Мика.
— И ты тоже? — посмотрела я на него.
Он кивнул, улыбнулся и опустил глаза, будто слегка смутившись.
— Я заметил, что некоторое обаяние очень помогает в дипломатии. И вообще лучше нравиться людям. А никто не умеет лучше завоевывать симпатии, чем эти двое.
Договорил он тоном довольно сухим и слегка неодобрительным, но закончил улыбкой.
Джейсон обернулся к нему невинными голубыми глазами: