Я снова пожала плечами.
— Если речь идет о цифрах, то да. Но это никакого отношения не имеет к тому, чего вы от меня хотите, мистер Беннингтон.
— Это так же мало относится к моей просьбе, как и ваша репутация Казановы женского пола.
— Моя личная жизнь действительно никак не соотносится с моей способностью поднимать мертвых.
— Если вы и правда умеете управлять всеми видами нежити, то это объясняет, как вы можете убивать вампиров и одновременно иметь с ними романы.
Жан-Клод, один из упомянутых вампиров, сомневается иногда, кто в нашей паре носит штаны — это благодаря моим силам некроманта. А я иногда гадаю, насколько же наши отношения связаны с действием на меня его вампирских сил. Вот такого рода у нас метафизический баланс.
— Мы с Жан-Клодом недавно попадали в газеты, так что этот вопрос не потребовал усилий для изучения.
— «Одна из самых сексуальных пар Сент-Луиса» — кажется, так говорилось в статье.
Я попыталась не ежиться от смущения, и у меня получилось.
— Жан-Клод такой красавец, что любая пара с его участием будет сексуальной, кто бы у него на руке ни висел.
— Так много скромности женщине не идет, — произнес Беннингтон.
Я заморгала, наморщила лоб:
— Простите, не поняла, что вы этим хотели сказать?
Он внимательно в меня всмотрелся и спросил:
— Действительно не поняли?
— Я уже сказала. — У меня было ощущение, что я что-то не уловила, и мне оно не нравилось. — Извините, я сочувствую вашему горю, но не понимаю цели ваших комплиментов.
— Мне нужно знать, реальна ваша репутация, или это просто разговоры, вроде множества пустых баек, которые о вас ходят.
— Я свою репутацию заработала. Но если вы и в самом деле наводили обо мне справки, то знаете, что я не поднимаю зомби ни ради каприза, ни для любителей острых ощущений, ни для страдающих родственников — если у них нет цели.
— Какая может быть цель?
— Об этом я вас и спрашиваю. Зачем вы хотите поднять свою жену как зомби?
— Я понял вопрос, миз Блейк, не было необходимости повторять.
— Тогда ответьте на этот вопрос, или прекратим нашу беседу.
Он посмотрел исподлобья, и глаза его потемнели от гнева, как грозовые тучи. Руки на подлокотниках сжались в кулаки, желваки заходили на скулах и зубы скрипнули от злости. Да, железное самообладание.
Я встала, оправила юбку сзади — по привычке. Я была вежливой, поскольку знала, сколько денег ему пришлось заплатить за один только разговор со мной, и хотела, раз уж собираюсь отказать, оставить у него ощущение, что он хоть что-то за свои деньги получил. Но с меня хватило.
— Вы мне нужны, потому что от ее тела мало что осталось. Аниматорам, как правило, для работы нужно почти нетронутое тело, я вам такового предоставить не могу.
Он старался на меня не глядеть, когда это говорил, и губы у него слегка подрагивали, и в глазах угадывалась боль, которую он пытался от меня скрыть. Это было страдание.
Я села и спросила уже мягче:
— Как она умерла?
— Это был взрыв. У нас в летнем доме была утечка газа. Она туда приехала до меня, я должен был приехать назавтра, но в тот вечер...
Кулаки сжались крепче, на коже рук выступили белые пятна, желваки на скулах налились так, будто он пытался перекусить что-то очень твердое и горькое.
— Я любил жену, миз Блейк.
Казалось, что слова его душат. Когда он поднял голову, темно-серые глаза подозрительно блестели. Но непролитые слезы он сдержал так, как все сдерживал: туго.
— Я вам верю и очень соболезную вашей утрате. Но мне нужно знать, на что вы рассчитываете, если поднять ее в таком виде. Она будет зомби, мистер Беннингтон. Зомби, поднятые мною, похожи на людей, очень похожи, но они — не люди. Не надо думать, будто я ее смогу поднять и вы оставите ее при себе — потому что это невозможно.
— Почему невозможно?
Я постаралась сказать ему правду как можно мягче:
— Потому что в конце концов она станет разлагаться, и ей-богу, не надо, чтобы последним было такое о ней впечатление.
— Я слыхал, поднятые вами зомби даже не знают, что они мертвы.
— Поначалу — да, — признала я. — Но магия выветривается, и тогда... получается некрасиво, мистер Беннингтон.
— Я прошу вас, — сказал он. — Никто, кроме вас, этого сделать не сможет.
— Если бы я могла вам ее поднять из мертвых по-настоящему, может быть, согласилась бы. Не стану обсуждать с вами все религиозно-философские аспекты, но суть в том, что даже я не могу выполнить ваше желание. Я поднимаю зомби, а это, мистер Беннингтон, совсем не то, что воскресение из мертвых. Я это хорошо умею, может быть, лучше всех, кто это делает, но не настолько хорошо. Так, как нужно вам, не может никто.