— После ленча увидимся, Мэри.
— Если бы со мной были все трое, у меня бы перерыв затянулся.
Я улыбнулась и почувствовала, как начинаю краснеть. Всегда легко краснела, будь оно неладно.
Мэри засмеялась, но Джейсон подошел к ней и поцеловал в щеку — тут настала ее очередь краснеть. Вот так мы и вышли из офиса, смеясь, и Мэри смеялась вместе с нами.
— Так я тебе и поверила, наглый мальчишка, — сказала она Джейсону, но глаза у нее светились вниманием.
— Наглый, значит, — ответил Джейсон, но я подхватила его под руку и потащила прочь из дверей до того, как он успел осуществить какую-то задуманную проказу, поблескивающую уже в его глазах.
Вот непонятно, скажет Мэри мне спасибо, что увела его — или же наоборот.
Мы расположились в кабинке одного ресторана — он так близко к моей работе, что можно пешком дойти. Мы с Микой были в костюмах, остальные двое напоминали высшего класса бодибилдеров, случайно оказавшихся среди нас, простых смертных. Они надели поверх шортов легкие спортивные штаны, достав их из машины Джейсона. Натэниел даже ветровку накинул — он знал, что мне не всегда приятно избыточное внимание, пусть даже не я его притягиваю. Мика в таком же малом количестве одежды выглядел бы не хуже их, но он, как и я, не любит излишне обнажаться вне дома. Мы с ним стеснительные, но относительно. По сравнению с Джейсоном и Натэниелом все стеснительны. Я оценила, что они ради меня оделись, и сказала им об этом. А еще я спросила:
— Если у вас была с собой дополнительная одежда, зачем вы за мной в офис пришли без нее?
— Мэри нравится, когда мы с ней флиртуем, — ответил Натэниел.
— Так если бы вы ночью приехали, и дежурил бы Крейг, вы бы оделись?
— Да, — ответили они оба.
Я не стала выяснять дальше, зная по опыту, что не стоит.
Мика с Джейсоном сели по краям подковообразной кабинки, посадив нас с Натэниелом в центр, но легко можно было всем сдвинуться плотно до тех пор, пока не принесли еду, когда придется сесть свободнее, чтобы действовать вилкой. Но до тех пор мы с Микой держались за ручки, хотя это слабовато сказано. Мы еще и пальцами друг другу руки поглаживали, рисовали кружочки на ладонях, я проводила ему по руке ногтями, и у него закрывались глаза и приоткрывались губы. Он в ответ чуть прижал мне ногтями кожу на запястьях, где бьется пульс, и мне пришлось подавить заметную дрожь.
— Ладно, намек поняла, — сказала я, — не буду больше.
Голос у меня звучал с придыханием.
— Забавно на вас смотреть, ребята, — заметил Джейсон.
— Ага, — согласился Натэниел, и что-то в его тоне заставило меня поднять на него глаза, и вдруг как-то ощутилось, что я смотрю на него с расстояния в несколько дюймов. Мы с Микой все еще держались за руки, но у меня осталось чувство, что я, быть может, как-то Натэниелом пренебрегла. И я хотела уже спросить прямо в лоб, но тут он сказал:
— Вы с Микой всегда должны еще как-то друг к другу прикоснуться, помимо объятия и поцелуя. А иначе между вами всегда какая-то напряженность.
— Мне за это извиниться? — спросила я, все еще не отдышавшись.
— Нет, — ответил он тихо. — Со мной у тебя то же самое.
Его рука нашла мою юбку, заскользила вниз по бедру, пока пальцы не коснулись чулка. Рука подобралась по нему к внутренней поверхности бедра. Я свободной рукой ее перехватила, другая рука сжала сильнее руку Мики, а он сжал мою в ответ, и это помогло мне думать, но думать заставило о них обоих — в том смысле, который спокойному обеду не способствовал.
У меня вдруг пульс забился в горле, и не потому, что я чего-то испугалась. Мэри сказала, что она бы обеденный перерыв сделала себе подлиннее, и мне вдруг показалось, что это было бы не так уж глупо. Я нахмурилась и попыталась мыслить яснее.
Натэниел наклонился и шепнул мне в лицо теплым дыханием:
— Слишком?
Я кивнула, не доверяя своему голосу.
— Мне кажется, так ее не рассмешить, — заметил Мика.
Я кивнула.
Натэниел отодвинулся — чуть-чуть, так, чтобы говорить, не дыша на меня.
— Я не ревную тебя к Мике, потому что ты все еще так реагируешь, будто я тебя касаюсь впервые.
Я обернулась к нему, слегка нахмурясь:
— Ты подразумеваешь, что другим твои прикосновения надоедают?
— Сейчас ты отодвинулся и заставил ее думать, — сказал Джейсон. — От мыслей она не улыбается.
Я посмотрела на него недружелюбно. Он развел руками, будто показывая, что не его вина.
— Я же только сказал, ты сама знаешь, что я прав.