Натаниэль был леопардом, а Джейсон — волком моего зова. Из-за метки Жан-Клода и моей собственной некромантии, я стала кем-то вроде живого вампира, обладающего некоторыми силами Мастера. Жан-Клод происходил из линии вампиров Бель Морт. Они питались любовью так же, как кровью, и я унаследовала потребность в том, чтобы насыщаться через любовь и секс. Если периодически не удовлетворять эту потребность, я могла умереть. Лично я была достаточно упряма и стеснительна, чтобы просто позволить этому случиться, но прежде погиб бы опустошенный своей «хозяйкой» Натаниэль, и Дамиан, мой слуга-вампир, и даже Джексон. Самоубийство стало бы эгоистичным, но все же выходом из положения, хотя лишить себя жизни из-за этого было бы попросту глупо. Вместо этого я старалась обрести гармонию в метафизическом бардаке, в который превратилась моя жизнь.
Раньше я бы могла учуять их зверей даже сквозь дверь офиса, но я научилась контролировать себя, и они тоже, так что теперь мы не отличались от обычных людей. Они даже могли устроить мне сюрприз, если хотели.
Джейсон, он же Рипли, улыбнулся, моментально переключаясь на приветливое "дружище, рад тебя видеть" выражение лица, которое он мог напускать на себя по желанию.
- Не помню, чтобы я видел вас в нашем клубе, мистер Беннингтон.
- Я и не был там. Как я уже говорил, моя жена отведала его раз или два, — он заколебался, затем достал свой телефон из внутреннего кармана пиджака. Это был один из тех телефонов с большим экраном, на котором можно смотреть видео, если вы не против того, что картинка все равно не превышает размера вашей ладони. Беннингтон нажал пару кнопок, затем передал его Джейсону. — Помните ее?
Джейсон улыбнулся, но отрицательно помотал головой.
- Наверно это был один из тех вечеров, когда у меня выходной. Я бы ее запомнил.
Беннингтон протянул телефон Натаниэлю. Тот не дотронулся до него, но его лицо, когда он посмотрел на фото, было грустным. Он тоже покачал головой.
- Она очень красива.
- Была, Брендон. Была очень красива.
Он показал телефон и мне. Женщина была блондинкой, красивой блондинкой в голливудском духе, что делало ее действительно прекрасной, хотя в ней не было ничего, что выделило бы ее из дюжины других светловолосых красавиц. Тип привлекательности, который всегда казался мне искусственным, словно все они выпущены на одном заводе и отправлены в реальный мир соблазнять богачей и удачно выходить замуж.
- Мне очень жаль, — сказал Натаниэль.
- Почему это? — спросил Беннингтон с яростным нажимом.
- Анита выражала вам свои соболезнования. Вы потеряли жену, не так ли?
Беннингтон утвердительно кивнул.
- Тогда мне очень жаль.
Я знала Натаниэля достаточно хорошо, чтобы понять: его чувства были сильнее, нежели обычное сочувствие незнакомцу, но я бы лучше расспросила его, когда Тони Беннингтон будет далеко отсюда.
Я все еще старалась избавиться от своего клиента, когда в дверях появился мой последний бойфренд. Мика, собственной персоной, присоединился к нам, как и планировал сделать, если найдет свободное время. Он вошел, моего роста, с каштановыми волосами чуть ниже плеч, завязанными в конский хвост, но слишком кудрявыми, чтобы это усмирило их. Его глаза были зелено-желтыми, и нечеловеческими. Этот красавец — а Мика был действительно красив, не такой мужественный, с тонкими чертами, более нежный — был наименее маскулинным. И глаза леопарда на этом миловидном лице только усиливали эффект. Он почти не снимал солнечные очки, чтобы скрыть их от посторонних. И сейчас автоматически полез в карман, бросив взгляд на мужчину за моей спиной.
- Не трудитесь прятать глаза, — произнес Беннингтон. — Я видел ваше интервью в новостях. Вы глава Коалиции за Лучшее Взаимопонимание между Людьми и Ликантропами. И я знаю, что вы верлеопард.
Мика оставил попытки выудить очки из кармана своего пиджака, и просто подошел, улыбаясь.
- Что ж, я верю, что скрывая то, кем являемся, мы лишь добавляем страху лишние пункты.
Он не стал протягивать руку, но только потому, что некоторые люди не хотели прикасаться к тому, кто периодически обрастает шерстью. Однако Беннингтон первым подал ему свою ладонь.