И даже после той, последней встречи ее падение все еще продолжалось… Оно продолжалось даже тогда, когда Флавия вернулась в свой родной Ареццо, где унаследовала от деда табачную лавку… Флавия знала: ничто не может остановить это падение… Никто не сможет поймать ее на лету и удержать, пока она еще не достигла дна… Никто, кроме Анджело… Которого она встретила в Ареццо через два года после расставания… В первую встречу он сообщил ей о своем намерении жениться на девушке, которая живет в этом городе. Во вторую — о своем очередном разочаровании в любви и решении остаться в Ареццо, где ему предложили должность менеджера одной из производственных фирм. Оба раза он держался корректно и отчужденно. Как, впрочем, и во время их последующих встреч на протяжении последних трех лет, местом которых стала лавка Флавии. Анджело выбрал именно ее лавку для ежедневной покупки сигар, и Флавия подозревала, что он сделал это вовсе не из-за предпочтения знаменитой доминиканской марки, а просто чтобы досадить ей своим непоколебимым равнодушием, а также весьма частыми появлениями в обществе очередной пассии. В ответ на которые она без раздумий приняла предложение руки и сердца недавно переехавшего в их город Руджеро Арентини. Но, как показало время, досадила этим она вовсе не Анджело…
Спустя несколько месяцев после свадьбы среди их общих знакомых стали ходить упорные слухи об изменах Руджеро. Но Флавия каждый раз старалась свести эти разговоры к веселой шутке… Пока однажды не увидела собственными глазами, как ее муж целовал в кафе молоденькую девушку, нежно поглаживая ее по щеке ладонью, на безымянном пальце которой блестело надетое Флавией обручальное кольцо…
Последовавший за этим событием развод лишь прибавил равнодушия взгляду Анджело и скорости падению Флавии. Она чувствовала, что вот-вот приблизится ко дну этой бесконечной пропасти… Но ее мучили не страх и неотвратимость неизбежного… Ее мучило непонимание… Непонимание этой бессмысленной жестокости, которую проявлял по отношению к ней Анджело. Много раз она хотела спросить у него, зачем он так с нею поступает… Но всякий раз ее останавливал этот леденящий душу и парализующий сознание равнодушный взгляд… Заглянув в это зеленое царство равнодушия, Флавия вновь подписывала контракт на поставку «Дона Карлоса», оставляя мучившие ее вопросы на потом, доверяя их лишь ночным кошмарам…
Вот и сейчас, в колеблющейся дымке беспокойного сна она смотрела в глаза Анджело, не решаясь произнести ни слова… Как вдруг откуда-то из глубин реального мира послышался тихий голос:
— Сеньорита Арентини, проснитесь… Мы уже приземлились…
Наконец-то, с облегчением подумала Флавия, стараясь открыть глаза. Вот оно, дно моей бездны…
— Ну что вы, всего лишь аэропорт… — проговорила голубоглазая стюардесса, успокаивающе погладив ее по плечу.
Флавия устремила на нее удивленный взгляд.
— Вы разговаривали во сне и беспокойно метались в кресле почти все время полета, — сочувственным тоном сообщила девушка. — Наверное, вам снилось что-то плохое…
Флавия приложила подрагивающую ладонь ко лбу.
— Да, хорошим это явно не назовешь… — пробормотала она, припоминая отрывки сна.
— Ничего, теперь все позади, — ободряюще улыбнулась стюардесса. — Вас ждут новые впечатления и комфортный отдых. Вот увидите, очень скоро все плохое забудется… Идемте, я провожу вас. Джованна просила меня по возможности сократить для вас различные формальности прибытия…
Проводив Флавию до дверей аэропорта, Эмилия, так звали выполнявшую поручение Джованны девушку, пожелала ей счастливого отдыха и направилась к поджидавшим ее коллегам. Бросив ей вслед дежурное «спасибо», Флавия, все еще пребывавшая под воздействием преследовавших ее неприятных сновидений, отставив чемодан в сторонку, принялась оглядывать кишащий пассажирами зал, пытаясь вернуть себя к действительности. Надо же, как много в Биаррице испанцев, подумала она, прислушиваясь к говору проходивших мимо нее людей. Видимо, этот курорт пользуется у них особой популярностью…
И в это время по залу поплыл немного хрипловатый женский голос:
— Уважаемые пассажиры, мы рады вас приветствовать в аэропорту города Санто-Доминго. В нашем городе вас ждут комфортабельные отели, до которых вы сможете добраться…
Но как именно можно добраться до ожидающих ее отелей, Флавия запоминать не стала. Вместо этого она сделала прерывистый вдох и, бормоча что-то невнятное, принялась лихорадочно бегать взад-вперед возле своего чемодана. Затем, остановив проходившего мимо пожилого мужчину, срывающимся голосом поинтересовалась на английском языке:
— Вы слышали, женщина только что сказала, что рада приветствовать нас в Санто-Доминго? Что это значит? Зачем она это сказала?
Мужчина в ответ беспечно пожал плечами и ответил тоже по-английски:
— Наверное, из соображений гостеприимства…
— Какого гостеприимства? — устремив на него бессмысленный взгляд, вновь поинтересовалась Флавия.
— Интернационального, — философским тоном откликнулся мужчина и торопливо направился в глубь зала.
Флавия плюхнулась на стоявший поодаль диванчик, прислушиваясь к хрипловатому голосу, который вновь повторял свое приветствие. И вдруг в ее ушах зазвучал совсем другой голос, голос Миреллы: «Желаю хорошо отдохнуть, несмотря на неожиданности…».
Так вот что означали ее слова, ужаснулась Флавия. Она знала, что я окажусь вовсе не в Биаррице… И даже более того, она все сделала для того, чтобы я там не оказалась… Она все сделала для того, чтобы приблизить меня к Анджело…
Несколько минут Флавия сидела неподвижно, уставившись невидящим взглядом в одну точку, и наконец с усталой обреченностью воскликнула:
— Этого не может быть! Она поступила отвратительно!
— Совершенно с вами согласен, — тут же поддержал ее отвлекшийся на секунду от телефонного разговора мужчина.
Он стоял недалеко от Флавии, сжимая в руке мобильный.
— Не знаю, кого именно вы имели в виду, но к моей, теперь уже бывшей девушке, это имеет отношение в полной мере, — скороговоркой объяснил он по-итальянски и вновь продолжил разговор по телефону: — Надеюсь, ты все слышал? Потому что повторять я не намерен… Хотя нет, повторю еще раз для собственного удовольствия… Каролина поступила просто отвратительно. И не только сейчас, не только со мной… Она всегда и со всеми поступала и поступает просто отвратительно… Все ее поступки отвратительны, как и она сама… Вот она, верная формула излечения от слепой страсти, я нашел ее… Она заключена в слове «отвратительно»… Я повторю его сегодня еще несколько десятков раз и забуду этот раскрашенный манекен по имени Каролина навсегда… Так и передай ей при встрече… Ах, да, ты прав, ее ведь долго не будет в Сиене… Она ведь укатила со своим заплывшим жиром мясником в Эмираты… Подумать только, я потратил на нее столько времени, мечтаний, надежд, средств, в конце концов… И все для того, чтобы в один прекрасный день узнать, что она не намерена отправляться со мной в Санто-Доминго… Не намерена, черт бы ее побрал! Не намерена потому, что эта бесформенная туша в смокинге пригласила ее отдохнуть в Эмиратах… Ах, ну конечно, я подарил ей недостаточно дорогое колье! Может, мне нужно было вручить ей сундук, набитый драгоценностями, чтобы она смилостивилась и согласилась поехать со мной в Доминикану? Не вижу здесь ничего смешного, Джанни… Это она посмеялась надо мной, над моими чувствами… И теперь она значит для меня не больше, чем оставшийся от нее авиабилет, который я прямо сейчас порву на мелкие кусочки и отправлюсь гулять по городу…
Мужчина захлопнул телефон и, приблизившись к Флавии, попросил ее с вымученно любезной улыбкой:
— Простите, сеньорита, но я был бы вам бесконечно признателен, если бы вы на несколько секунд привстали…
Флавия ответила ему непонимающим взглядом.
— Вы сидите на моей сумке, — объяснил мужчина.