Де Шарве нерешительно посмотрел на капитана, но тот, сбрасывая испачканную перчатку, сделал рукой приглашающий жест.
– Ну, что же вы, доктор? Мы очень внимательно слушаем.
Брезгливо сморщив лицо, де Шарве вытянул шею и принялся разглядывать крысу со всех сторон. Некоторое время он молчал, а потом, пожевав губами, сказал:
– С абсолютной уверенностью я могу сказать только, что она вареная.
Капитан Дюрасье захлопал в ладоши.
– Браво, господин лекарь. Наконец-то вы открыли нам глаза. Благодарю вас. Вы можете еще что-нибудь добавить?
Врач промычал что-то неопределенное и развел руками.
– Пожалуй, нет. Хотя... погодите. Кое-что приходит мне на ум. Я вспоминаю, что мой дедушка когда-то съел несколько вареных крыс во время осады Дижона лет пятьдесят назад. Насколько я припоминаю, это не принесло особого вреда его организму. Он даже не испытал никаких болезненных симптомов.
Капитан Дюрасье удовлетворенно улыбнулся.
– Это весьма любопытно. Благодарю вас, господин лекарь.
Одев новые перчатки и небрежно пошевелив пальцами, капитан фрегата повернулся к матросам.
– Ну что, слышали?
Жоффруа пожал плечами и пробасил:
– Слышали, ваша честь.
– Ни разу не испытал болезненных ощущений,– повторил Дюрасье слова лекаря.– Это не наталкивает вас на определенные размышления?
Одноногий моряк пожал плечами.
– Нет, ваша честь.
Капитан Дюрасье укоризненно покачал головой.
– А жаль, жаль. Ведь это неожиданная, но очень приятная новость. Не так ли?
Капитану Рэду ничего не оставалось, как согласиться.
– Да, неожиданная,– сказал он, пожимая плечами.– Но... но...
Дюрасье с любопытством посмотрел на него.
– Но... что? По-моему, вы хотите сказать, что дедушка нашего глубокоуважаемого доктора солгал. Или я ошибся?
Было бы глупо из-за какой-то крысы рисковать собственной жизнью, и капитан Рэд, вытянувшись в струнку, громко воскликнул:
– Никак нет, мессир! Он сказал чистую правду.
Капитан Дюрасье рассмеялся.
– Прекрасно. В таком случае, прошу.
Он показал рукой на стол, но никто из матросов не двинулся с места.
– Ну что вы? Не будьте такими скромными,– настаивал Дюрасье.– Чувствуйте себя, как дома. Хотите, я даже предложу вам собственное место?
Он отодвинул стул, на котором обычно сидел сам и показал на него одноногому моряку в красном камзоле.
– Не бойтесь, прошу вас.
Фьора, которая не успела покинуть офицерскую кают-компанию, служившую на корабле также и столовой, сидела на противоположном конце стола и с ужасом наблюдала за тем, как милейший, обходительнейший миссир Дюрасье превращается в холодного и жестокого мучителя.
«Господи,– подумала она,– неужели такой человек мог рассчитывать на какие-то чувства с моей стороны? Ведь он хочет заставить их съесть эту крысу. Это отвратительно».
После того, как капитан Рэд уселся в кресло мессира Дюрасье, соседнее кресло было предоставлено Лягушонку.
Слуга в белом колпаке торжественно внес в офицерскую кают-компанию две серебряных тарелки и по паре ножей, и широких двузубых вилок. Приборы были по всем правилам этикета установлены на столе перед новыми гостями, которые испуганно озирались по сторонам.
Жоффруа, Вилардо и Гарсия не удостоились чести быть приглашенными к столу господ офицеров.
Затем капитан Дюрасье вытащил из ножен тонкую шпагу и в мгновение ока рассек пополам лежавшую на столе рядом с корабельным лекарем вареную крысу.
Господин де Шарве едва слышно взвизгнул от страха и отодвинулся в сторону.
– Сидите, сидите, господин доктор,– успокоил его капитан фрегата.– Вам ничто не угрожает.
Доктор жалобно пропищал:
– Может быть, господин капитан, вы позволите мне покинуть кают-компанию?
Дюрасье удивленно вскинул брови.
– Вы хотите пропустить такое замечательное зрелище? Думаю, вы еще будете рассказывать об этом своим потомкам подобно тому, как ваш дедушка рассказал об этом вам.
Кое-как уговорив господина лекаря остаться, капитан Дюрасье поднял за хвост половинку крысы и положил ее на блюдо юноши. Вторая часть крысы вскоре оказалась на тарелке перед одноногим моряком.
Капитан Рэд и Лягушонок растерянно смотрели на блюдо, с ужасом ожидая начала пытки этим обедом.
Капитан Дюрасье похлопал одноногого по спине.
– Желаю насладиться приятным кушаньем, господа.
Капитан Рэд закашлялся.
– Э-э, мессир...
Дюрасье взглянул на него с деланным вниманием.
– Что-то не так? Может быть, вам еще предложить вина?
Капитан Рэд замотал головой.
– Нет, нет, сир. Это будет излишним.
Дюрасье рассмеялся.
– В таком случае, если позволите, я займу место напротив. Мне доставляет неизъяснимое удовольствие находиться в одной компании с вами. Столь приятное общество. Когда еще придется встретиться так близко.
Он обошел вокруг стола и уселся прямо напротив капитана Рэда. Ни одноногий моряк, ни его юный спутник никак не могли решиться и приступить к еде. Капитан Дюрасье ждал минуту, а потом со сталью в голосе произнес:
– Ну, в чем дело, господа? Или вам не нравятся крысы, живущие на нашем корабле? Ведь это наши родные, французские крысы. Или вы привыкли к английским?
Капитан Рэд замахал руками.
– Нет, нет, ваша честь. Мы просто в полном восторге от них. Как-никак, земляки.
Капитан Дюрасье занял свое место в кресле и, сняв перчатки, небрежно швырнул их в сторону.
– Право же, жаль, что у нас здесь только одна крыса.
Одноногий моряк криво улыбнулся.
– Ну, что вы, ваша честь, и одной вполне достаточно. Ваша щедрость просто не знает границ,– с мрачной иронией произнес он.
Дюрасье, как ни в чем не бывало, положил себе на тарелку кусочек жареного фазана, бросил в рот виноградину и потянулся рукой к бокалу.
– Пожалуй, я тоже пообедаю вместе с вами. Кажется, я немного проголодался. Но, как я вижу, вы еще не приступили к обеду? Нет, вам определенно чего-то не хватает. Ах, да.
Он взял со стола фарфоровую солонку и протянул ее капитану Рэду.
– Мясо нужно есть с солью.
Кроме капитана Дюрасье никто из офицеров фрегата «Эксепсьон» не рискнул занять место за обеденным столом. Некоторые и вовсе стояли, зажав руками рты. От разрубленной на части крысы исходил тошнотворный запах, и поведение капитана Дюрасье не могло не вызвать удивления.
Фьора сидела отвернувшись, но будто какая-то неведомая сила приковала ее к креслу. Она говорила себе, что нужно немедленно подняться и уйти. Однако что-то по-прежнему держало ее в кают-компании. Она и сама не могла понять в чем дело. Может быть, ей было интересно, что случится дальше?
– А вот еще специи для наших гурманов,– с издевательской улыбкой добавил капитан Дюрасье, посыпая перцем лоснящуюся от жира шкурку.
Покончив с перцем, капитан Дюрасье уселся и поставил перечницу на место.
– Боюсь только, господа,– добавил он язвительным тоном,– что ванили у нас нет.
Подперев рукой подбородок, капитан Дюрасье стал внимательно смотреть на своих гостей.
Дальше тянуть уже было невозможно и, неумело взяв в руки вилки и ножи, капитан Рэд и Лягушонок приступили к обеду. Они вертели куски крысы в разные стороны, озабоченные одной мыслью: неужели это придется есть?
Наконец, юноша, шмыгнув носом, повернулся к своему одноногому приятелю.
– Может быть, поменяемся?
Капитан Рэд со вздохом посмотрел на свое блюдо.
– Пожалуй, нет,– морщась произнес он.– Мне совесть не позволит…
Капитан Дюрасье участливо осведомился:
– Может быть, у вас плохой аппетит, господа?
Одноногий кисло ответил:
– Мой желудок всегда подводит меня в самые ответственные моменты.
– Как я понимаю вас,– съязвил Дюрасье.– Знаете, у меня тоже бывает такое. Ну что ж, я вижу, что у нас много общего.
Если капитан Рэд еще хоть как-то мог управляться с вилкой и ножом, то Лягушонку такая премудрость была неведома. Отложив вилку в сторону, он взял крысу одной рукой, а другой принялся осторожно резать скользкую тушку. У него долго ничего не получалось и, в поисках совета, он посмотрел на своего старшего друга.