– Мне кажется, что у вас хорошее настроение, капитан,– равнодушно сказала Фьора.
Дюрасье, казалось, совершенно не замечал ее холодности.
– Моя душа переполнена восторгом! – воскликнул он.
– К тому же, получить под свою команду такой превосходный корабль выпадает не всякому. Такая возможность привела бы в восторг сердце любого мужчины.
Не глядя на капитана Дюрасье, Фьора поднялась и подошла к окну. Отсюда был виден белый след, остававшийся за кормой фрегата.
Остров все отдалялся, и вскоре в вечерних лучах были видны лишь его неясные очертания.
– Я создан для того, чтобы командовать этим кораблем! – хвастливо заявил капитан Дюрасье.
– Не сомневаюсь в этом,– отрывисто бросила Фьора.
Всем своим видом она давала понять, что не желает разговаривать с капитаном Дюрасье.
Однако, тот, как и все самовлюбленные позеры, оказался невероятно назойливым.
– Но мне этого недостаточно,– со значением произнес он.
– Что же вам нужно?
– Я с нетерпением ожидаю того дня, когда вы, наконец оцените мои качества и полюбите меня.
Фьора резко обернулась и с такой яростью блеснула глазами, что Дюрасье, наконец, понял свое место. Он тут же заторопился.
– Мне пора идти. Спокойной ночи, Фьора.
Он удалился, не получив в ответ ни единого слова.
Девушка снова села на кровать, взяла в руки лютню и стала перебирать пальцами струны.
Она возвращалась во Францию. Что ждало ее там?
Сеньор Гвиччардини перед отъездом снабдил ее небольшой суммой денег, которой хватило бы для того, чтобы продержаться первое время. Что будет потом, Фьора не знала.
Ощущение неизбывной пустоты в сердце заставляло ее снова и снова возвращаться мыслями к утраченному.
А он хорош – этот молодой англичанин. Фрэнсис Дрейк... Если бы он был благородного происхождения... Может быть, они смогли бы найти счастье...
Едва последний зеленый луч сверкнул над морем, пиратский бриг неслышно вышел из бухты Святого Креста и приблизился к тому месту, где над берегом возвышался зубчатый силуэт построенной еще при крестоносцах башни.
Именно сюда распоряжением посла-губернатора острова Крит были переведены из городской тюрьмы особо опасные преступники: капитан Томас Бартоломео Рэд и Фрэнсис Дрейк.
Предупрежденный мессиром Дюрасье о том, что бандиты попытаются прийти на помощь своим собратьям, заключенным в тюрьму, сеньор Гвиччардини приказал поместить их в более надежное место.
Бриг стал на якорь.
Пираты отправили на разведку Бамако, которому под покровом темноты было легче проникнуть в город. К тому же он был единственным, кто хоть немного разбирался в хитросплетениях улиц Кандии.
Бутылка рома, предусмотрительно захваченная Бамако с собой, изрядно развязала язык стражнику, сменившемуся с поста у городской тюрьмы, и, захмелев, он рассказал мавру о том, что осужденных к удушению гарротой пиратов перевели в каземат на берегу.
Вернувшись на бриг, Бамако рассказал своим собратьям об услышанном, и они принялись разрабатывать план освобождения капитана Рэда и Лягушонка.
Решено было заложить бочку с порохом под стены башни, отвлечь внимание охраны, несшей службу наверху, взорвать порох, проделать проход в стене и проникнуть в каземат.
Среди тех, кто отправился на шлюпке к берегу, были гигант Жоффруа и несколько бывалых пиратов из берегового братства.
Бамако показывал дорогу.
Наконец, шлюпка причалила к берегу возле башни, где содержались пленники.
Пока горстка пиратов была занята на берегу, шлюпка вернулась на бриг и доставила к башне остававшихся в руках пиратов заложников: отца Бонифация, корабельного лекаря мессира де Шарве и Леонарду Мерсе, служанку Фьоры. На спины им водрузили зарядные устройства для запуска шутих.
Наконец, все было готово. Пираты залегли на берегу неподалеку от башни, и Жоффруа чиркнул кремнем, высекая огонь, который поджег тонкий шнур, пропитанный «адской смесью».
Бочка с порохом, издав страшный грохот, разорвалась. В стене крепости образовалась дыра, вполне достаточная для того, чтобы в нее могли протиснуться два человека.
Когда многочисленная охрана башни собралась наверху, пытаясь понять, что произошло, командовавший всем рыжий пират по кличке Дьявол распорядился:
– Дидлер, поджигай шутихи!
Отец Бонифаций, мессир де Шарве и Леонарда, исполнявшие роль передвижных факелов, бросились к крепости.
В спины им летел крик Дьявола:
– А ну, пляшите! А не то всех подстрелю!
В доказательство серьезности своих намерений он выстрелил в воздух.
– Пляшите!
Пользуясь тем, что внимание охраны было отвлечено тремя мечущимися под стенами башни живыми огнями, пираты стали пробираться к пролому в стене.
Солдаты же, не разобравшись, принялись стрелять с башни.
– Не стреляйте! – закричал отец Бонифаций.– Мы – христиане! Во имя всех святых перестаньте стрелять! Я – капеллан с фрегата «Эксепсьон», преподобный отец Бонифаций! Я – член доминиканского монашеского ордена!
Солдаты на некоторое время прекратили огонь, однако, это была лишь пауза для того, чтобы перезарядить мушкеты. Спустя несколько мгновений часовые снова принялись палить по живым факелам.
Увлеченные стрельбой, солдаты не заметили, как из пролома у основания башни выбираются закованные в кандалы капитан Рэд и Лягушонок.
Для того, чтобы пленники не могли сбежать, цепи, сковывавшие их ноги, были замурованы в громадный кусок мрамора.
Однако охрана не предполагала, что среди тех, кто отправится освобождать арестованных, будет человек вроде Жоффруа, наделенный силой Голиафа.
Взвалив камень на руки, он вынес его следом за капитаном Рэдом и Фрэнсисом.
Бегство заключенных заметили только тогда, когда они уже бежали по берегу к шлюпке.
Отчаянная стрельба, которая последовала с верхушки башни, оказалась почти бесполезной. Правда, трое пиратов были убиты наповал, но ни капитан Рэд, ни Лягушонок, ни Жоффруа не пострадали.
Шлюпка благополучно отчалила от берега, и Бамако радостно воскликнул:
– Командуйте, капитан Рэд!
Старый одноногий пират прежде всего осведомился:
– На бриге еще есть ром?
– А как же!
– Тогда заправляемся ромом и в погоню за французами!
Ранним утром следующего дня, когда Крит уже давно скрылся из виду, капитан Дюрасье, Фьора и еще несколько пассажиров, севших на фрегат в Кандии – это были французский коммерсант Мелье и его семья – стояли на верхней палубе фрегата.
Фьоре не хотелось выходить из своей каюты, но оставаться одной тоже было невмоготу.
– Смотрите! – неожиданно закричал мальчик в нарядном парчовом камзоле и шляпе с пером на голове. Это был сын французского коммерсанта.– Смотрите! Что это за белое пятнышко?
Капитан Дюрасье приложил к глазам подзорную трубу.
– Это не пятнышко. Это – бриг.
Жена коммерсанта, дородная матрона с широкими формами испуганно посмотрела на мессира Дюрасье.
– Господин капитан, надеюсь, это не пиратский бриг?
Тот самоуверенно рассмеялся.
– Не бойтесь пиратов, госпожа Мелье. Даже если они осмелятся напасть на нас, то получат достойный прием. Наш фрегат самый быстрый в королевском флоте его величества Карла VIII...
– Самый быстрый? – переспросил коммерсант.
– Да,– гордо подбоченясь, ответил капитан.– Возьмите, например, эту каракатицу – бриг, следующий за нами. Все до одного паруса подняты, но он не приблизился к нам ни на милю с самого рассвета.
Толстуха пожала плечами.
– Зачем же он нас преследует?
Капитан снисходительно рассмеялся.
– Он не преследует нас, госпожа. Он просто идет одним курсом с нами.
Однако– капитан Дюрасье ошибался.
Пиратский бриг под командованием капитана Рэда преследовал фрегат «Эксепсьон». Это легкое рыбацкое суденышко при всех поднятых парусах уже давно могло бы достать тяжелый фрегат, но одноногий пират распорядился не делать этого.