— Скажите мне, что вас интересует, — предложил Специ, — и я покажу сам, чтобы вы не перерывали мой дом.
— Нам нужно все, что у вас есть по делу Монстра, — сказал Грейбед.
Это означало не только весь архив отчетов о розыске Монстра, собранный Специ за четверть века, но и все материалы, которые мы использовали для книги. Все это хранилось у Специ, у меня имелись только копии самых свежих документов. Его внезапно осенило: вот чего они хотят! Предотвратить публикацию книги!
— Дерьмо! А когда вы все это мне вернете?
— Как только все проверим, — ответил Грейбед.
Специ провел его к себе на чердак и показал массу папок, составлявших его архив: стопки пожелтевших газетных вырезок, горы фотокопий официальных документов, баллистических экспертиз, заключений медэкспертизы, протоколы судов, допросов, приговоры, фотографии, книги.
Они принялись перегружать все это в большие картонные коробки.
Специ позвонил другу из агентства новостей АНСА — итальянского эквивалента Ассошиэйтед Пресс, и ему повезло застать того на месте.
— У меня в доме обыск, — сказал он. — Они забирают все, что необходимо мне для книги о Монстре, которую мы пишем с Дугласом Престоном. Я больше не смогу написать ни слова.
Через пятнадцать минут первое известие об обыске появилось на компьютерных лентах всех газет и телестудий Италии. Тем временем Специ позвонил президенту журналистской гильдии и директору «Ла Нацьоне». Оба были скорее шокированы, чем удивлены. Они предупреждали, что он заварит кашу с этой историей.
Мобильный телефон Специ взорвался звонками. Пока шел обыск, один за другим звонили его коллеги. Все хотели взять у него интервью. Специ заверял, что встретится с ними, как только закончится обыск.
Обыск еще продолжался, а журналисты уже начали собираться перед его домом.
Полиция не ограничилась тем, что забрала документы, предъявленные им Специ. Они принялись рыться в ящиках, вытаскивать с полок книги и открывать коробки с CD-дисками. Они вошли в комнату его дочери и перерыли ее шкаф, ее бумаги и книги, письма, дневники, записные книжки и фотографии, в беспорядке разбросав все это по полу.
Специ обнял Мириам. Жена дрожала.
— Не волнуйся, это обычное дело.
На Мириам был жакет. Выбрав подходящий момент, он вытащил дискету и незаметно опустил ей в карман. Потом поцеловал в щеку, словно утешая.
— Спрячь, — шепнул он.
Через несколько минут она, как будто изнемогая от волнения, опустилась на оттоманку, у которой был распорот шов. За спиной у полицейских она быстро засунула дискету под обивку.
После трех часов обыска они, видимо, закончили. Навьючили коробки на носильщиков и попросили Специ проследовать за ними в карабинерские казармы, где собирались составить опись, которую ему придется заверить. В казарме, пока Специ сидел и дожидался окончания переписи, вдруг зазвонил его мобильный. Звонила Мириам, пытавшаяся навести порядок в доме. Она неблагоразумно заговорила с мужем по-французски. Дома они обычно общались на французском, потому что жена была бельгийкой и в семье пользовались двумя языками. Дочь посещала французскую школу во Флоренции.
— Марио, не беспокойся, того, что для тебя важнее всего, они не нашли. Но я не могу отыскать документов на скаглиолу, — сказала она по-французски.
Скаглиола — это название антикварного столика. У Специ стоял особенно ценный экземпляр, датировавшийся семнадцатым веком. Они его недавно отреставрировали и подумывали продать.
Не самой удачной мыслью было заговаривать об этом по-французски, когда телефон наверняка прослушивался. Он резко перебил:
— Мириам, сейчас совершенно неподходящее время… Потом. — Специ, покраснев, прервал разговор. Он понимал, что фраза, сказанная женой, совершенно невинна, но ее могли истолковать в зловещем смысле, тем более что сказана она была на французском.
Вскоре после того вошел Грейбед.
— Специ, вы нам нужны на минуту.
Журналист встал и прошел за ним в соседнюю комнату. Грейбед обернулся и зло посмотрел на него.
— Специ, вы не желаете сотрудничать. Это никуда не годится.
— Сотрудничать? Что значит сотрудничать? Я предоставил в ваше распоряжение весь свой дом, чтобы вы повсюду рылись своими грязными руками. Чего еще вам надо?
Он смотрел на Специ каменным взглядом.
— Я не о том говорю. Не изображайте неведения. Для вас же лучше было бы оказать содействие…
— А, теперь понимаю. Это о том, что моя жена говорила на французском! Вы вообразили, будто она передала мне шифрованное сообщение. Но, видите ли, для моей жены это родной язык, для нее естественно говорить по-французски, дома мы обычно говорим на этом языке. Что до смысла ее слов… — Специ вычислил, что Грейбед языков не знает. — Если вы не поняли, она говорила о документе, которого вы не нашли, о контракте с издательством на книгу о Монстре. Она хотела сообщить мне, что вы его не забрали. Только и всего.