Погрузку закончили глубокой ночью. Совершенно обессилев, матросы расположились отдыхать там, где работали, на заваленной углем палубе. Неожиданно разразился тропический ливень, сопровождавшийся такими раскатами грома, что, казалось, стреляет из всех орудий целая эскадра. Люди пытались укрыться в жилые помещения, но там стояла невыносимая духота, а жара доходила до 40 градусов. И вот измученные матросы вновь поднимались на верхнюю палубу и бродили среди образовавшегося на ней черного месива, грязные и голые, не находя себе пристанища.
А утром, едва забрезжил рассвет, объявили новый аврал. Большую часть команды с «Авроры» направили в помощь другим кораблям эскадры, на угольную погрузку.
Рожественский во время похода неоднократно устраивал артиллерийские учения и совместное маневрирование кораблей. Но это не могло восполнить пробел в боевой подготовке. Многие корабли стреляли плохо и еще хуже маневрировали.
Оценивая результаты учений, Рожественский 20 января 1905 года писал: «Вчерашняя стрельба велась в высшей степени вяло и, к глубокому сожалению, обнаружила, что ни один корабль, за исключением „Авроры“, не отнесся серьезно к урокам управления артиллерией при исполнении учений по планам».
Сражение Второй тихоокеанской эскадры с японским флотом произошло 14 мая 1905 года.
Стояла пасмурная, свежая погода. Уже не одну ночь до этого сражения люди спали, не раздеваясь, ожидая каждую минуту встречи с неприятельским флотом.
За час до сигнала на обед с «Авроры» заметили японские крейсера. Неприятельские корабли шли на расстоянии не дальше 45 кабельтовых.
Первый выстрел по броненосцу «Микаса» сделал «Суворов».
Сражение началась.
На помощь транспортам, которым угрожала опасность, поспешили быстроходные крейсера «Аврора» и «Олег». Сблизившись на расстояние 42 кабельтовых, они вступили в бой с 4 неприятельскими кораблями. Японцам не удалось отрезать транспорты от эскадры. «Аврора» и «Олег» засыпали их корабли губительным артиллерийским огнем.
Через час показался новый отряд японских крейсеров. Русские корабли были взяты в огонь с двух сторон. Все чаще и чаще на палубу и на мостик стали падать неприятельские снаряды. Черный удушливый дым заволакивал непроницаемой завесой палубные надстройки, проникал через вентиляцию в машины.
Но «Аврора» и «Олег» не отступали. Сблизившись до 25 кабельтовых, они продолжали вести бой уже с 10 неприятельскими кораблями.
На правом шкафуте «Авроры» вспыхнул пожар. В борту у ватерлинии насчитывалось уже свыше десяти пробоин. Снаряд, ударивший в левый борт, сделал пробоину в 8 кв. футов. Испортился элеватор для подачи снарядов. Пришлось прибегнуть к ручной подаче. Следующий снаряд пробил правый борт, и почти тотчас же вблизи батарейной палубы разорвался крупный фугасный снаряд. В борту зияла пробоина в 20 кв. футов.
В разгар боя по кораблю разнеслась тревожная весть: «Убит командир».
В боевую рубку поднялся старший офицер крейсера.
Несмотря на ураганный артиллерийский огонь, команда «Авроры» ни на один миг не теряла присутствия духа. Раненый комендор Зиндеев решительно отклонил предложение покинуть батарею и итти на перевязочный пункт. Кое-как перевязав рану с помощью товарищей, он остался в строю. Часовой Борисов, тяжело раненный, ползком добрался до ящика с патронами и выбросил его за борт буквально за несколько мгновений до того, как пламя охватило бы этот ящик. Так же мужественно поступил и сигнальщик Мекерин. Заметив, что один фал заело и потому нельзя спустить поднятый сигнал, бесстрашный матрос под непрерывным дождем снарядов полез очищать фал. Он спокойно возился у правого нока фока-реи, пока не спустил сигнала.
Почти без всякой смены работали машинисты и кочегары. Разобщенные с внешним миром, они не знали обстановки и вынуждены были строить разные предположения о ходе боя. Крейсер, имевший крен до 40 градусов, при поворотах кренился еще более. В машине создавалось впечатление, что корабль перевертывается.
Все трубы крейсера были изрешечены бесчисленными мелкими осколками. Передняя и средняя трубы от попадания снарядов имели пробоины — одна в 45, другая — в 25 футов. Повреждение труб сразу же уменьшило тягу и сильно увеличило расход угля. От кочегаров потребовалась еще более напряженная и усиленная работа.