XXII
На границе департамента Александрина, уже самого что ни на есть настоящего Юга желающие могут видеть гигантский транспарант, тянущийся вдоль шоссе, одного из тех шоссе, которыми столь знаменита республика Рифат. "У Рифат есть ее свобода и ее деньги. Юг предпочел больше свободы." - гласил транспарант и это вовсе не было пустым лозунгом. В отличие от густо населенного севера и северо- востока, безграничные просторы южных и западных земель, всего того, что называлось с самого начала Югом, были населены относительно редко, хотя, если поскрести, народу набралось бы весьма порядочно. Но, как и всегда, главное было - не сколько жило, главное - кто жил. На севере можно было либо играть по определенным правилам и жить в этом случае хорошо, либо не принимать их и быть безнадежнейшим аутсайдером. На Юге можно было как- то прожить, никому не кланяясь, и многие поступали именно так. Голодать тут никто не голодал, и довольно было таких, кто предпочитал комфорту - независимость. Тейри Пакс прибыл сюда двадцатилетним юнцом в аккуратном костюмчике, с аккуратным пробором в волосах и столь же аккуратно наклеенной улыбочкой. Сюда он был в те далекие года прислан далеким родственником, бывшим ему чем- то вроде четвероюродного дядюшки, дабы молодой человек разведал перспективы размещения капитала в здешних краях. Жизненного опыта у него никакого не было, ему еще только предстояло обрести его - жизненный опыт. Именно в этих самых местах. Зато голова у Тейри была, что было - то было. Может, оно и к лучшему обернулось, что был он молод и предрассудками не отягощен. Потому как из числа приехавших с Севера дельцов, людей в солидном возрасте и очень собою довольных, немалая доля погорела именно на неумении перестроить свою манеру общения с людьми. И в самом деле, - как понять ему, что человек, имеющий одну пару штанов и передвигающийся, по большей части, босяком, может при этом быть личностью, с чьим мнением весьма считаются? Как понять, что владелец сотни квадратных миль пашни и десятков тысяч голов скота с утонченной вежливостью разговаривает со своим поденщиком? Пренебрежительно поговоришь с одним, а от тебя уйдут - все, и ни за какие деньги на тебя работать больше не будут. Никто. Можешь собираться и уезжать, потому что тебе тут больше не светит. А серьезно обидевший какого-нибудь бедняка в до белизны выгоревшем комбинезоне и вообще имел реальные перспективы получить пулю в голову либо же нож в брюхо. Будь он кто угодно. И полиция не поможет, поскольку просто не поймет существа проблемы: нахамил, предупредили, не понял - так на что теперь, спрашивается, обижаться? Исключительно сам виноват. Голытьба ленивая, - но работоспособная, флегматичная, - но весьма при необходимости поворотливая, потрясающе равнодушная к удобствам, - но болезненно- гордая, легкомысленная, - но уж тем более неглупая, - именно с такими людьми ему пришлось ладить и делать дело несколько лет подряд , научиться уважать их и добиться их уважения. Потом он вернулся на Север, потому что это была не его стезя, не его бизнес: истинное его призвание позвало Тейри властно, как зовет только лишь немногих, но опыт тех лет остался, и кто знает, не повлиял ли он подспудно на его решения, когда… Когда пришла беда.
Уже тогда, когда молодой Пакс в своем костюмчике только явился на Юг, около восьмидесяти лет тому назад Империя со свойственными ее политике упорством и продуманностью деталей начала проникновение в страны, лежащие к югу от Рифат. Мощнейшим корпорациям Империи, "старым деньгам", были предоставлены на этом благом пути льготы поистине беспрецедентные. Любые затруднения финансового характера без всяких проволочек решались за счет подозрительно щедрых кредитов Имперского Банка. Там, где пасовали деньги, вмешивались тайные службы Империи, в то время - безусловно лучшие в мире. Они оказывали необходимое воздействие на местных влиятельных лиц из числа несговорчивых либо же слишком жадных. Любое необходимое воздействие. Спецслужбы расчищали путь корпорациям, за счет корпораций кормились и следили за деятельностью корпораций. Отчасти - продавались могучим фирмам, и тогда уже всецело служили их интересам. Все эти деяния были первым и чуть ли не крупнейшим проявлением политики Нового Времени, потому что история доселе никогда не знала такого интимного переплетения тайных операций, дипломатии, денег и технологий. Через двенадцать- пятнадцать лет ключевые отрасли хозяйства шести стран находились под практически-полным контролем имперских фирм. Все это было затеяно в силу самых разных соображений, но не самым последним из них была подготовка к возможной большой войне. По мере усиления позиций Империи в этом регионе, торговля Рифат на Юге, соответственно хирела. Динамизм, сила, активность экономики Рифат оказались бессильными перед изощренностью купцов и администраторов Империи, поддерживаемых всей мощью государства. К тому моменту, когда Война, к которой так долго готовились на всякий случай, выкристаллизовалась, назрела и готова была начаться, республика при всей ее колоссальной экономической мощи, природных богатствах и громадном населении была едва третьестепенной военной державой. Почему? А сложный вопрос. Почему демократия и вообще, будучи такой эффективной в деле накопления сил, так часто мешает делу предельного и своевременного их напряжения? Впрочем, - сила есть сила, и, если только она есть, проявление ее в полный рост бывает только вопросом времени. Только бы его, этого времени, хватило.