Фляга
Наконец, пришла ранняя, дружная весна. Долгожданная. И не только потому, что распустились почки, и расчистилось небо. Это была наша последняя школьная весна. Скоро «последний звонок», и «Добро пожаловать во взрослую жизнь». Весь наш 10 «а», пребывал в эйфории, словно на горизонте уже замаячили райские кущи и волшебные замки взрослой жизни.
По сложившейся традиции после небольшого перерыва решили устроить вечеринку. На этот раз у Юльки — впервые за время существования традиции вечеринок в нашем классе.
Юлькина квартира поразила. Сразила наповал. Трудно себе представить, чтобы в обычной, панельной девятиэтажке, можно было создать ТАКОЕ. Декору этой квартиры, мог позавидовать любой музей. Чего только тут не было!
Индийские гобелены и благовония, иранские ковры и чеканка, пакистанские фигурки из чёрного дерева и кинжалы. В общем, Ближний восток во всём своём блеске. Попав в эту квартиру, можно было легко поверить, что за стенами не Баку, и не 1980 год, а какой-нибудь Бомбей тысяча семьсот мохнатого года. Конечно, первая часть вечеринки была безнадёжно «смазана». Все только ходили по квартире, трогали руками (благо, это – не возбранялось), нюхали и сыпали вопросами «А это что?», «А это откуда?». Юлька только успевала отвечать и улыбаться.
После того, когда первый восторг улёгся, все немного «попрыгали» «поскакали», «пообжимались в медленном», я забрёл в маленькую комнату, где Юлька показывала Ленке альбом с фотографиями. Альбом меня интересовал мало. А вот к походной и военной атрибутике я испытывал определённую слабость. Поэтому, увидев на полке круглую флягу, тут же взял её в руки.
— Юль, а это что, баклага?
Альбом был уже досмотрен. Фляга Ленку не интересовала, поэтому она, чмокнув Юльку в щёчку, упорхнула плясать. А Юлька рассказала мне интересную историю, якобы, произошедшую с её отцом. Признаться честно, до сих пор не знаю, верить или нет.
Алексей Николаевич уже пятый год работал в Афганистане. Пятый год скитаний по провинциям, горам и перевалам. Калейдоскоп лиц, дорог и пейзажей. На этот раз, экспедиция в самый дальний район. Состав самый скромный. Инженер, бригадир-водитель, да ещё четверо водителей которые во время остановок становились рабочими. Задачка простая: на протяжении небольшого участка провести рекогносцировку, взять пробы грунта, провести пробное бурение.
Колонна небольшая. Командирский кунг ЗиЛ-157, «барбухайка» с хозяйственным хламом, ГАЗ-55 с буровой установкой, армейский дизель-генератор, да МАЗ с цистерной соряры. В этот раз, для защиты группы, ещё были выделены два офицера Сухопутных сил — район «глухоманистый». Офицеров звали Аслан (в переводе на русский Лев) и Адхам. Последний немного говорил по-английски, но был замкнут и разговорить его не удавалось. Офицеры выглядели важно и воинственно. У каждого стандартный боекомплект. АК-47 с деревянным прикладом, четыре магазина к нему, штык-нож, да две гранаты. Оружие носили не просто так, а со «значением». Алексею Николаевичу тут же вспомнились глупые стишата.
До чего же хороши,
Эти наши «калаши».
Почти весь состав экспедиции состоял из мусульман. Говорили на фарси, что свойственно жителям этого региона.
Алексей Николаевич задумчиво смотрел в окно. Дома, в Баку осталась жена и две дочки: Ольга и Юленька. Девочки большие уже. Одна, окончила школу, второй осталось три года. А он, всё по командировкам, да по командировкам.
Тем временем, колонна вытянулась из теснины. Ещё несколько метров и машины встали. Водитель «барбухайки», видимо задумавшись, слишком резко ударил по тормозам. Пассажиров бросило вперёд. Под днищем автобуса что-то скрежетнуло, пыль в салоне взвилась лёгким торнадо. Груда мешков и ящиков угрожающе накренилась. Один из мешков слетел с вершины, но до пола не долетел, зацепившись завязкой за поручень. Мешок развязался и из него выскочил небольшой белый свёрток. В полёте свёрток развернулся и из него выпала круглая фляга. Адхам сразу же бросился к мешку. Он быстро, но аккуратно, даже с подчёркнутой бережностью, начал укутывать флягу в чистую белую тряпичку, потом аккуратно паковать в мешок. А инженер схватился за свой рюкзак. Потому, что показалось ему, будто была это его фляга, купленная совсем недавно у разбитного духанщика Аятоллы. Но, как она оказалась у офицера? Да нет-же. Его фляга на месте. «Ах, мошенник. Ну и плут!» подумал он о продавце фляги.
Совсем недавно бесцельно бродя по базару в Кундузе, он набрёл на этого «афериста». Он частенько покупал у него всякие мелочи. Аятолла умел торговаться, но товар всегда был качественный. В тот день духанщик, аллея козлиной бородкой и брызгая слюной доказывал, что второй такой фляги он не найдёт во всём Афганистане. Он хватал «гяура» за рубашку, призывал в свидетели Аллаха и Пророка его Мухамада. Утверждал, что эта фляга, принадлежала английскому пехотному разведчику прошлого века. «Это — раритет, это — уникум» твердил он непривычные для афганца словечки. Алексей Николаевич на всю эту рекламу лишь легонько улыбался. Он не первый день на востоке. Хорошо знал обычаи и повадки восточных торгашей. В совершенстве владел кроме родного, русского и английского, ещё и азербайджанским, фарси и дари. И всё же, «сломался». Подкупил «раритет».