— Почему же они отклонились так далеко на север? — Спрашивала Флер уже не в первый раз. — Неужели они собираются высадиться здесь и отсюда пешком проделать весь путь до Севастополя? Это бессмысленно.
— Остается только надеяться, что этого не произойдет, — сказала Людмила, принимаясь еще энергичнее обмахивать себя веером. — Пусть лучше высаживаются в Севастополе. Нельзя допустить, чтобы они уничтожили этих милых мальчиков, с которыми мы так весело обедали и танцевали.
— Пусть лучше отправляются домой, но, судя по всему, они этого не собираются делать. Ах, если бы они только повернули назад!
— А если они высадятся в Евпатории, что будет с нами? Нам придется срочно эвакуироваться? — Не в первый раз в доме звучал этот вопрос.
— Не знаю, — сказала Флер. — Владельцы соседней усадьбы, по-моему, еще не уехали. Все зависит от того, по какой дороге двинутся войска.
— Они все равно нас не тронут, как ты думаешь? — тихо и нерешительно спросила Милочка. — Мы ведь гражданские лица, несчастные женщины, к тому же ты — англичанка! Ты сможешь уговорить их оставить нас в покое?
Флер тяжело вздохнула.
— Нужно ли беспокоиться раньше времени? Подождем, пока не узнаем обо воем поподробнее.
— Как глупо, — с вызовом бросила Милочка. — Все просят не беспокоиться преждевременно. Но ведь беспокоишься только потому, что иначе не можешь.
Они посидели, молча обмахиваясь веерами, словно чего-то ждали. Внизу под верандой из-за летней жары густая трава пожухла, стала по цвету напоминать львиную гриву, а листики на лимонных деревьях уже начали съеживаться, открывая взору зреющий плод, — лимоны, проглядывающие в зеленой листве, были похожи на желтоватые зажженные лампы.
Невидимые прежде цикады выпрыгивали из травы «ножницами». Все вокруг было тихо, посторонние звуки приглушал плотный сырой воздух. Вдруг Милочка, вскочив с места, с напряженным выражением на лице прислушалась.
— Всадник, — сдавленно произнесла она, наклонив набок голову. — Послушай!
Флер встала за ней со стула. Через секунду она услыхала стук копыт несущейся галопом лошади, похожий на отдаленные раскаты грома. Милочка бросилась по веранде. Флер побежала за ней. Обогнув угол, они увидели приближающегося к ним в облаке пыли всадника в белой военной форме.
— Нет, это не Сережа, — сказала Людмила.
«На нем императорская форма. Это один из наших, — подумала Флер, вдруг осознав, что для нее теперь и та, и другая сторона были „нашими“. — Боже милостивый, не допусти войны! Пусть не будет никакого сражения!»
— Это Петя, — воскликнула Милочка.
Через несколько секунд он уже шел к ним по деревянным выскобленным доскам веранды. Его слуга отвел лошадь в тень.
Загорелое темное лицо Петра было покрыто густым слоем пыли, а белый мундир стал из-за нее серым. Вдруг Флер вспомнила мотылька, который врезался в нее в сумерках в тот весенний вечер, ушедший в далекое прошлое.
— Где Сергей? — резко спросил он. Голос у него был глухой, грубый.
— Поскакал в Евпаторию, — ответила Флер. — Принести тебе чего-нибудь выпить?
Петя жестом руки отказался.
— Вероятно, мы с ним разминулись. Черт подери! Когда он вернется, не знаете?
— Петя, что случилось? Будет вторжение? Уезжать нам? — пыталась завладеть его вниманием Людмила.
— Помолчи, дай ему отдышаться, — сказала Флер. — Садись, Петя. Отдохни. Сейчас я прикажу принести чая.
Но в эту минуту на веранде показалась Нюшка с подносом, на котором стояла бутылка лимонада. Как быстро обернулась эта шустрая старуха, — подумала Флер.
— Ах, Нюшка, ты просто ангел во плоти, — похвалил Петр сдавленным голосом, торопливо принимая от нее стакан с холодным напитком.
— Еще бы, нестись галопом по такой жаре, — ворковала Нюшка, покачивая головой. — Как безумный! Не хочешь ли ты сказать, голубчик, что англичане наступают?
Петя, осушив одним махом стакан, протянул ей его, чтобы она налила еще. Потом молча опорожнил и второй. Теперь три женщины, не спуская глаз, напряженно смотрели на него. Он чуть не рассмеялся.
Наконец Петр заговорил:
— Я прискакал сообщить вам, что мы оставляем Евпаторию — я имею в виду Тарутинский полк. Кажется, союзники все же высадили десант где-то к югу от города. Если сведения верные, то у нашего гарнизона не хватит сил остановить их продвижение. Если же полк останется на своем месте, то его отрежут. Поэтому он уходит из города и маршем направляется к Севастополю, где присоединится к войскам князя Меншикова.