- Этого никогда случится! Я не допущу, - я резко вскочил. Стул с противным визгом проехался по кафелю.
- Вот и посмотрим… Можешь ложиться тут. Но к Кире ни ногой, - и пригрозил мне кулаком. Но не в серьёз, а так для проформы. Я-то заметил его улыбающийся взгляд.
Саша поднялся на второй этаж, и я услышал, как хлопнула его дверь. Что ж, не веря своему счастью прошёл в гостиную и расположился на большом диване.
Нее, к Кире я никого не подпущу. Даже от одной мысли, что кто-то её касается, у меня сжимаются кулаки. Да я за неё кровавую бану устрою. Как же много пространства во мне, заняла эта девушка за столь короткое время.
Не думал, что когда-нибудь со мной произойдёт подобное. Сам себе не верю, но я лежу в гостиной своего как-бы врага и радуюсь этому, словно какой-то мальчишка.
Но кажется, с Сашей мы нашли точки соприкосновения. И я уверен, пока его сестра счастлива – моя голова будет прикреплена к моей шее. Но если вдруг… это измениться, то голову себе я откручу самостоятельно.
Надо же… как меня пришибло одной обезъянкой, умеющей махать кулаками. Видимо в первый раз она меня зацепила сильнее, чем мы все могли подумать. Теперь осталось разобраться с демонами, которые её терзают. И при этом самому не сойти с ума. Ведь с каждым днём сдерживаться становится всё трудней и трудней. Тяга к ней пересиливает все доводы разума. Я очень хочу, чтобы она снова улыбалась, чтобы снова отрастила длинную косу, как там, на фото.
Я лежал и представлял счастливую Киру, не предполагая, что произойдёт совсем скоро… если бы я только знал…
Глава 17
Утро меня встретило криками и шумом, доносившимися с первого этажа.
- Ну что вы там опять не поделили? – закричала я в потолок. И накрылась с головой одеялом.
Я и так ночью не выспалась… И это, кстати, и не удивительно. Потому что стоило мне только уснуть, как в мою комнату пробрался «лазутчик». То, что это Макс, я поняла сразу. Ведь никто другой не осмелился бы так смело ко мне заявляться, да ещё когда я как-бы сплю. И нет, не от того, что на их головы тут же упадут все кары небесные, а от того, что последние несколько лет я и так плохо сплю. Так что, никто по собственной воле не захотел бы меня беспокоить, когда я вот-вот уснула.
Я старалась сделать вид, что продолжаю спать, чтобы парень не заметил моего пробуждения. Почему? Я застеснялась… Я совсем не представляла, как нужно себя вести, узнай он, что я уже бодрствую.
Зато узнала очень много интересного… И теперь даже не знаю, как смотреть в глаза Максу. Я же себя тут же выдам. Но ведь его слова… они были так похожи на признание… Или я ошиблась?
Но вообще, никогда бы не подумала, что такой парень как Макс способен на выражение таких эмоций и чувств. А потом? Он действительно бы меня поцеловал? Да я лежала ни то жива, ни то мертва. Хоть я уже и подпустила этого парня к себе ближе, чем кого-либо другого, но всё же моя андрофобия так легко меня не отпустит.
Макс проверял меня, задавая те вопросы о поцелуях. Но я даже если бы хотела – не смогла бы ответить ему, а самое главное – и оттолкнуть, тоже бы не смогла.
Ну почему он не ушёл сразу как проснулся? Почему я слышу отчётливо голос Макса и голос ругающегося с ним Богдана? А где Саша? Ну или, на худой конец, Стёпа? Не дом, а балаган какой-то! Что ж, надо брать себя в руки и выползать из моего импровизированного домика. Как бы мне не хотелось, но весь день пролежать в кровати – тоже не вариант.
«Надо смотреть в лицо всем своим трудностям!», - именно с таким девизом я спускалась вниз.
Но стоило увидеть Макса, вполне бодрого и весёлого за кухонным столом, а рядом с ним хоть и полыхающего гневом Богдана, но тоже вполне довольного жизнью. Как вся моя напускная решимость тут же улетучилась.
- Я за молоком, - с этим писком я схватила первую попавшуюся кофту (это оказалась Стёпина худи) и попятилась на выход.
- Так эээ… - пытался что-то сказать Стёпа, держа в руке почти полную бутылку этого пресловутого молока.
Но пока никто меня не заметил. Поэтому я выстрелила гневным взглядом в братишку, который мог легко меня спалить. Степан всё оценил правильно, и тут же замолчал, лишь пожал плечами. Я же уже вылетала из дома, пока меня кто-нибудь из тех двоих, не заметил.
Уже проходя третий, по счёту, продуктовый, поняла, какая же я глупая, да ещё и оказывается большая трусиха. Нет, бы взять и позавтракать вместе со всеми, как ни в чём не бывало. Но нет! И ведь самое главное – было бы чего смущаться! Так нет, Макс себе так ничего и не позволил.
Но его слова: «Я не смог… Буду ждать, когда ты сама мне откроешься…», - наводят только на одну мысль… Он знает! Он знает о моей фобии. И если учесть, что это очень закрытая информация, то вывод один – он был у моего психолога. Но как? Может всё-таки сам догадался?