Фолк
А не рассказывал ли я вам о славном Фолке? Нет?! Как же так получилось? Ну что же, слушайте. Подсаживайся ближе к огню, Генрих. Рэба, передай ему флягу, а то бутыль ещё до перевала опустошил Грюм.
Так вот о чём я? Ага. О Фолке...
Своевольным и неуправляемым был наш Фолк с самого рождения. Рассказывали, что мать родила его в снег, когда тащила домой труп мужа, погибшего от налёта вагров. Говорят, что Фолк родился с зубами, и сам перегрыз себе пуповину. В 16 лет сбежал он в поход на сарацинов и вернулся оттуда уже с бородой и на собственной ладье.
В то время конунгом был Хельми, по прозвищу Гора. Та ещё шельма, скажу я вам. У этого плешивого медведя давно затупилось оружие, а зад вырос, как у бабы, хоть и была ещё силища в кулаках. Видно было Хельму издалека – он на голову возвышался над своими солдатами, а на плечах у него всегда была накидка из диковинной, белой как снег, шкуры. Мы такого зверья тут не видали.
Гора давно забыл, что такое походы, но установил правило – все возвращавшиеся во фьорд корабли должны были отдавать ему четверть добычи.
- Вонючая собака, сукино отродье, - шептались капитаны.
Но возражать не смели: у Хельми была большая дружина. Такая же наглая и сытая, как и сам конунг. И их мечи всегда были заточены.
Когда к берегу причалил корабль Фолка, его с отрядом привычно проводили к конунгу.
Гора сидел у дома за столом и обедал, прислушиваясь к тому, что происходит во дворе. Там Снор, сын Хельми, принимал с дружиной грузы.
Поворачивал голову Хельми лишь тогда, когда кто-то из прибывших начинал возмущаться, а то и пытался схватиться за топор. Тогда конунг поднимал указательный палец и резко им встряхивал. Так же быстро, как и летела потом в сторону голова бунтовщика. Поэтому мало кто возражал. Но страшились не смерти. Знаете чего страшились? Позора. Говорили, что Гора приказывал сбрасывать эти «кочаны» в дыру отхожего места, где облегчаясь, любил поприцеливаться, чтобы поточнее попасть в глаз или рот.
Молча зашёл Фолк во двор со своим отрядом, где по углам собрались команды других судов. Молча дождался своей очереди. Но когда пришёл их черёд подойти к столу Снора и доложить, где они были, да что привезли, Фолк громко, через голову Снора и толпу солдат за ним, обратился к конунгу.
- А правду говорят, Хельми, - спросил он, - что ты, как младенец, забавляешься с собственным говном?
Наступила такая тишина, что стало слышно, как на пристани переругиваются причаливавшие рыбаки.
Хельми, шумно сглатывая, медленно допил из кубка, отбросил его в сторону. И только тогда встал, с досадой рванув зацепившуюся за гвоздь шкуру накидки. Но она не поддавалась, крепко держась за железо. Тогда конунг взял нож, которым до этого ковырялся в мясе, одним взмахом распорол на себе накидку и бросил под ноги. На груди Хельми остался глубокий кровоточащий след, но он не обращал на него внимания.
Увидев кровь предводителя, Снор сначала оцепенел, а потом хотел было броситься к Горе, но тот его остановил.
- Так я вижу, - раздался за их спинами голос Фолка, - что это неправда. Ты не похож на ребёнка, Хельми. Ты больше похож на собаку, которая лижет себе яйца. Вместо врагов себя режешь, вместо меча у тебя в руках свиной нож.
Было видно, как побелело лицо Хельми. Как заходили желваки. А Фолк продолжал:
- Выходи на хольмганг, Гора. Хоть умрёшь, как мужчина.
Толпа отхлынула, расступившись. Освободился пятачок на который и вышел Фолк. Сейчас только Хельми смог рассмотреть его светлый чуб и перекинутый через грудь иноземный ремень с прикреплённым на нём коротким мечом.
- Я даже не буду спрашивать, как тебя зовут, - сказал конунг, - у свиньи не спрашивают имени, когда её режут, - потом он ещё раз глянул на ремешки, стягивавшие грудь наглеца, и добавил, - а сбруя на тебе чуднАя. Свинья в сбруе.
Хельми ухмыльнулся в усы, а дружина поддержала его смехом.
- Пожалуй, твою голову я прицеплю к лошади. И ты, даже сдохнув, будешь смотреть под хвост моей кобылы, - продолжал конунг, порождая в толпе новые волны смеха, - представляю, какая удивлённая у тебя будет рожа.
- Я смотрю, - опять подал голос Фолк, - ты любитель поговорить? В громких словах ты прячешь свою трусость?
- Хватит! - резко оборвал его Хельми.
И снова стало тихо.
Фолк вытащил меч и приготовился. Но Хельми будто не торопился. Он отвернулся и посмотрел на небо. Но потом, почти не глядя, сделал резкий выпад в сторону Фолка, вложив в удар меча всю силу. Фолк увернулся, но упал навзничь. Конунг нанёс второй удар, да так, что меч наполовину ушёл в утоптанную землю. Но это дало время Фолку откатиться. Он вскочил. И началась схватка. Без жалости и правил.