Далее, минорат в ограниченном виде преобладает у бадага, земледельческого племени, которое вместе с другим земледельческим племенем кота и чисто пастушеским племенем тода населяют горы Нилгири в Южной Индии. По этому поводу Риверс сообщает: „По словам Брикса, у тода существует будто бы обычай, согласно которому дом переходит по наследству к младшему сыну. Но на самом деле это совсем неверно, подобный обычай совершенно неизвестен племени тода. Зато у бадага он действительно соблюдается, и, как мне говорили, здесь обычай этот утвердился благодаря тому, что возмужавшие сыновья после женитьбы покидают родительский кров и строят себе отдельные дома. Только младший сын обязан жить при родителях и поддерживать их, пока они живы, а после их смерти он остается жить в родительском доме и становится его владельцем“.
Очень незначительные следы минората замечены у малайцев. В Рембау, одном из штатов Малаккского полуострова, все родительское имущество переходит к дочерям. Если в семье имеется несколько дочерей, то материнский дом наследует обычно младшая, которая зато берет на себя содержание старой матери. Батаки на Суматре занимаются земледелием и живут в постоянных деревнях. Когда у них умирает глава семьи, оставив несколько сыновей или братьев, то, согласно обычаю, наследство делится между всеми, но старший и младший наследники получают большую долю против остальных, обыкновенно двойную. В Грузии существует закон, по которому в случае смерти князя или дворянина младший сын получает отцовский дом с надворными постройками и садом; по смерти крестьянина его дом и луга переходят к старшему сыну, а амбар — к младшему.
До сих пор мы говорили об обычаях минората у народов, которые, за исключением бхилов, можно назвать земледельческими. Но обычай этот господствует также до известной степени у охотничьих и пастушеских племен. Так, например, известно, что он утвердился среди юкагиров, монгольского племени на северо-востоке Сибири, живущего отчасти охотой и рыболовством, а отчасти оленеводством. Крайне суровый климат, самый холодный во всей Сибири и один из наиболее холодных на земле, исключает возможность заниматься здесь земледелием. „Юкагиры, живущие охотой и ловлей рыбы по берегам рек, настолько бедны и ведут такой первобытный образ жизни, что идея права личной собственности членов семьи на какие бы то ни было вещи, не говоря уже о продуктах питания, почти совершенно чужда их пониманию. Вся добыча от охоты и рыболовства передается женщинам, из которых старшая наблюдает за распределением… Личная собственность признается до некоторой степени по отношению к предметам одежды и орудиям охоты, таким, как ружье, лук и так далее. Каждый член семьи имеет свою одежду, охотник — свое ружье… Право собственности распространяется на женские украшения и на принадлежности для шитья — иголки, нитки, ножницы, наперстки, а также принадлежности для курения — трубки, огниво, трут, кисет и, наконец, челнок. Но большие лодки, сети, дом и вся хозяйственная утварь составляют общую собственность семьи… Наследование семейного имущества происходит обычно по системе минората. С уходом из семьи старших братьев или когда они по смерти родителей переселяются к родителям жены, семейное имущество остается в руках младшего брата. Последний со смертью отца получает также в собственность его ружье, тогда как одежда и украшения матери переходят к младшей дочери. Младший сын не покидает родительского дома и не вступает в семью тестя. Он обязан отработать тестю определенное время за невесту, после чего она уходит жить к его родителям. Юкагиры объясняют обычай минората при наследовании тем, что младшие дети больше любят своих родителей и более привязаны к ним, чем старшие“.
Мы можем, однако, отвергнуть подобный сентиментальный взгляд юкагиров на происхождение минората и предположить, что у них, как и у других рассмотренных нами племен, привилегия наследования младших детей в действительности основана на обычае, по которому младший сын остается дома, в то время как его старшие братья после женитьбы покидают родную семью и уходят в дом родителей жены. Такое предположение превращается в уверенность, если принять во внимание обычай, господствующий у той части этого племени, которая живет оленеводством. Здесь сыновья „не покидают отцовского дома после женитьбы, а остаются в семье и продолжают участвовать в общем владении имуществом. Братья связаны между собою, с одной стороны, узами родства, а с другой — скудостью оленьего стада, которая делает раздел хозяйства нерациональным“. Вопрос о происхождении минората как нельзя лучше уясняется тем фактом, что в тесных рамках одного небольшого племени существуют два различных порядка наследования: в одной части племени, где младший сын остается один в родительском доме, он получает в наследство все имущество, а в другой части племени, где все сыновья одинаково остаются при родителях, младший сын не пользуется никакими преимуществами перед остальными, и все они после смерти отца делят имущество между собой поровну. С другой стороны, у юкагиров-оленеводов дочь, выходя замуж, уходит от родителей к свекру и свекрови. Поэтому она после смерти отца и матери не получает доли из семейного имущества; личная же собственность матери — одежда, украшения и швейные принадлежности — после ее смерти переходит к незамужним дочерям. Мы видим, таким образом, что у занимающихся оленеводством юкагиров социальный уклад в известной мере прямо противоположен тому, какой существует у племени кхаси. У первых сыновья остаются всю жизнь в родительском доме и наследуют родительское имущество, дочери же, выходя замуж, покидают родной дом и не участвуют в наследстве. У кхаси, наоборот, дочери остаются на всю жизнь дома, и к ним переходит по наследству имущество родителей, тогда как сыновья после женитьбы уходят от отца и матери и не являются наследниками. В обоих случаях наследство, как и следовало ожидать, поступает к тем детям, которые остаются дома, безразлично, будут ли это сыновья или дочери.
У „оленных“ чукчей, живущих на крайнем северо-востоке Азии, большую роль играют деревянные дощечки в виде грубо сделанных человеческих фигурок, служащие для добывания огня посредством трения. Они представляют святыню и олицетворяют собой силы, которые якобы покровительствуют оленьим стадам и являются их сторожами. Многие семьи имеют по нескольку таких дощечек отчасти сравнительно нового происхождения, отчасти унаследованные от предыдущих поколений. Старейшая из этих дощечек как драгоценная реликвия всегда переходит вместе с домом и его принадлежностями к главному наследнику, каковым является обычно старший или младший сын. По-видимому, вопрос о том, кого надлежит считать главным наследником — старшего или младшего сына, решается в пользу того из них, кто остается последним в доме, ибо автор этого сообщения говорит: „Когда старший брат покидает дом, последний переходит к младшему брату, который становится главным наследником“.
Коряки северо-востока Сибири также суеверно поклоняются подобным дощечкам для добывания огня, которые они почитают как божества домашнего огня, охраняющие семейный очаг; им же приписываются такие сверхъестественные свойства, как охрана оленьих стад и содействие человеку при охоте на моржей и тюленей. „У приморских коряков, а равно и у „оленных“, священная дощечка для добывания огня якобы оказывает влияние на благополучие семьи, потому ее не следует вносить в чужой дом. Но если две семьи поселяются на зиму в одном доме ради экономии топлива, то каждая семья переносит сюда свои святыни, не боясь умалить этим их чудодейственную силу. Священная дощечка обыкновенно переходит по наследству к младшему сыну или же к младшей дочери, если муж ее живет в доме тестя, а братья построили себе отдельные дома или завели собственные стада“. Здесь опять-таки минорат, по-видимому, обусловливается единственно пребыванием в отцовском доме младшего из детей и уходом из него старших; пол не влияет на право наследования, которое может принадлежать либо младшему сыну, либо младшей дочери, в зависимости от того, кто из них остается последним в доме.
У пастушеских племен Африки обычай минората — явление крайне редкое. Он применяется в ограниченной форме у племени бого, которое существует главным образом скотоводством, хотя отчасти занимается также земледелием. Бого населяют отдаленные северные отроги Абиссинских гор; страна их не богата лесами и реками; зато климат здесь умеренный и здоровый. Почти круглый год скот бродит по горам, переходя с одного пастбища на другое, и около трети населения кочует со своими стадами и живет в шалашах, сделанных из пальмовых циновок, которые при перемене стоянки перевозятся на спинах волов. Остальная часть племени живет в более или менее постоянных деревнях в соломенных хижинах, но в случае надобности они могут сжечь свои жалкие жилища и в одну ночь тронуться с места со своими стадами, потому что свободной земли везде много. У бого преобладает система первородства. Старший сын — глава семьи, и звание вождя из рода в род переходит к нему же. В большой семье первородный сын почитается как священное и неприкосновенное лицо; это своего рода царек без царской власти. После смерти человека его имущество распределяется между наследниками, причем первородному сыну достается лучшая доля; между прочим, ему передаются считающиеся наиболее ценными белые коровы, а также вся домашняя мебель и прочие пожитки. Но самый дом по праву принадлежит младшему сыну. У пастушеского племени нуэр (по Белому Нилу) по смерти князька ему наследует младший сын. У племени сук (в Восточной Африке) старший сын получает по наследству большую часть отцовского имущества, а младший сын — большую часть материнского. Племя это было некогда чисто земледельческим, но впоследствии оно разделилось на две группы земледельческую и скотоводческую. Упомянутое правило наследования утвердилось в обеих группах, а также у другого племени — туркана, живущего в той же округе.