Фонари
С пальцев срывается искра. Невир опасливо оглядывается по сторонам, но рука сама тянется к фонарю, который загорается мягким синим светом от одного прикосновения. Юноша замирает в восхищении, как художник перед своей лучшей картиной.
"Наконец-то здесь будет свет", - думает он.
Невир успевает уйти раньше, чем прибудет патрульная служба. Полицейские с перекошенными от страха лицами смотрят на источник не-тьмы. Но свет фонарей, зажжённых Невиром, им уже не погасить.
Юноша идёт по улицам, даже не набросив на голову капюшон. Для патрульных все жители города в темноте одинаковы. В ночи не горит ни одна вывеска, которая бы могла выдать Невира. В этом городе очень легко уйти от погони.
Невир в мыслях сжимает рукоять ножа, но в реальности только бросает ещё один взгляд на пустынную улицу, залитую тьмой. Никто не знает, что это он. Никто не видел его лица. Никто не найдёт. Никто.
Он кажется спокойным, когда подходит к своему убежищу, но его тревогу выдают осторожные движения и быстрый взгляд в сторону: по дороге проносится машина и исчезает в темноте. Невир касается дверной ручки и чувствует, как по телу пробегают электрические заряды от соприкосновения с металлом. Раньше юноше было сложно удержать синий огонь на кончиках пальцев, но умение контролировать себя уводило от смерти, поэтому... Сейчас Невир не выдаёт себя ни единой искрой.
Когда дверь за его спиной закрывается, он наконец-то выдыхает.
– Проверка маскировочных экранов. Эндир? - Невир вглядывается в тёмный угол мастерской.
– Ну чего ты орёшь? - сонно откликается друг. - Здесь я, маэстро. И маскировка на месте. Можешь подключаться, я закрою глаза.
Невир кладёт руку на ближайшую лампу, искра проходит по проводам, и вся комната озаряется светом. Друг, полу лежащий на раскладушке в дальнем углу, недовольно щурится, приоткрыв один глаз.
– И вот так каждый раз, - ворчит Эндир. - Я тут, можно сказать, познаю дзен, сливаюсь с тьмой, а ты...
– Как твоя нога? - перебивает Невир, пересекая комнату. - Что-то ты больно спокойный, - он присматривается к тумбочке, на которую друг пытается набросить футболку, но в полу лежачем состоянии у него получается только слегка прикрыть таблетки и пустые шприцы. - Опять, - Невир вздыхает. - Я же сказал, что помогу, когда вернусь.
Он откидывает край одеяла и придирчиво осматривает бионический протез, заляпанный кровью.
– Я же говорил, - юноша берёт бутылёк со спиртом с накренившейся полки над своей головой и смачивает лежащую рядом тряпку. - Протез ещё нестабилен, и... Тьма тебя побери, не дёргайся! - Невир прижимает проспиртованную тряпку чуть ниже его колена, где кожа сменяется металлом.
Эндир сдерживается, чтобы не заорать от боли. Спирт прижигает рану. На стыке с протезом больнее всего. Чувствуется, как неплотно он прилегает к окровавленному куску мяса, которое ещё недавно было ногой. Чувствуется, как обжигающие капельки спирта просачиваются между металлом и обрубком.
– Это... неприятно, - еле выговаривает Эндир. - Обезбол лучше, чем ты.
– Я тоже тебя ценю, Эндир, - Невир сосредоточенно обрабатывает рану. - Но сейчас ты не прав. Если будешь сидеть здесь, напичканный обезболом до беспамятства, не почувствуешь даже прикосновения смерти. Так, конечно, проще умереть. Но тебе от этого будет легче?
– Нет, - глухо отзывается друг.
Этот разговор повторяется каждый день, с того самого момента, как Эндир попался на глаза патрульной службе. Он по дурости решил, будто зажигать фонарь на главной площади - революционная идея, достойная воплощения. Это решение чуть не стоило ему жизни. "Благо, они попали в ногу", - констатировал Невир, когда друг ввалился в убежище, не особо заботясь о безопасности. - "Твою дурную голову было бы сложно заменить протезом. А тут мучиться придётся только тебе".
Поэтому теперь Невир ходит в город один. Три дня назад их было двое, зажжённых фонарей становилось всё больше. Казалось, они у цели! И тут Эндир попал под раздачу...
– Если хочешь помочь, не дёргайся, - Невир удерживает протез, что-то настраивает в нём и хмурится.
– Как скажешь, маэстро, - друг язвит в ответ. - Может, расскажешь заодно, как прошла вылазка?
– Я зажёг старый фонарь, тот, что на северном мосту. Полицейские не смогут его уничтожить, культурное достояние всё-таки. Но там осталось ещё несколько..., - Невир замолкает. - Так, вот тебе тряпка, протри протез, пока я буду в мастерской, - он резко встаёт и выходит в соседнюю комнату.
На стенах играют синеватые блики от люстры, зажжённой Невиром пару лет назад. Четыре стола, книжные полки и деревянные коробки — всё светится его пламенем.