Но мне никто не ответил. А вдруг с ней что-то случилось? Человеку уже за семьдесят, мало ли сердце прихватило или еще что? Я толкнул дверь несколько раз, но только петли скрипнули. Тут разве что выбивать осталось, но вдруг я просто себя накручиваю? Или вдруг бабушка у двери лежит, и я тем самым ее задену?
- Игорь, сбегай, посмотри, не открыто ли окно в спальню. - Попросил его я: - Видишь, закрыто изнутри.
- Понял. - Кивнул друг и, шустро обувшись, вышел во двор. Однако уже через несколько секунд влетел обратно в дом и захлопнул дверь за собой, сразу же провернув все замки: - Твою ж мать!
- Что там? - напрягся я. Он что, заметил каких-нибудь местных мародеров или зверя какого?
- Столб! - Шепотом, но громким, сказал он, выпучив глаза и сбив меня с толку.
- Какой нахрен столб?
- Фонарный тот! Он исчез! - Все тем же шепотом кричал Игорь. Зная его, я был уверен, что он не шутит и не разыгрывает меня, тем более в такой неудобный момент.
Игорь развернулся и посмотрел в глазок двери, а дыхание его участилось. Не в силах поверить в его слова, я отодвинул друга в сторону и сам посмотрел в глазок. За калиткой стояла моя машина, однако ничего над ней не горело, и самого столба видно не было.
- Что за бред. - Напрягся я и быстрым шагом пошел к двери в бабушкину спальню, которую без сомнений ударил ногой, легко сорвав щеколду.
В зловещей тишине пустой деревни удар прогремел набатом. Я вбежал в комнату и застыл в оцепенении, а грудь буквально сдавило тисками. На бабушкиной кровати царил бардак, одеяло и простынь были покрыты бурыми следами, которые продолжались до распахнутого настежь окна. А подоконник был залит кровью, и я бы попытался еще себя разубедить в этом, если бы в автобусе не видел ровно такие же следы.
- Да что же это такое… - Только и мог выдавить из себя я, как вдруг на улице раздался грохот.
Взвыла сигнализация на машине, и я сорвался с места, подхватив у печи кочергу и готовый разбить головы тем уродам, что буянят там и которые наверняка виноваты в смерти бабушки, но увидев Игоря, сидевшего в ужасе у двери, я невольно остановился, а весь запал исчез.
- Что за херня… - Шептал он, и я почти на цыпочках подошел к двери и посмотрел в глазок.
Увиденное шокировало меня до глубины души. Прямо посреди моей машины спокойно стоял фонарный столб, буквально вбив ее в землю и смяв, как будто это бумажная фигурка, а фонарь был направлен точно на дом, светя в сторону окна в бабушкину спальню. И тут внезапно ожил телефон, оглушительно зазвенев.
Игорь судорожным движением сбил трубку, и звонок стих. Я продолжал смотреть на неподвижный столб, ощущая, что ноги перестают меня держать. Но тут из трубки, сквозь шум, раздался голос.
- Конечно, Витенька, приезжай! - Голос принадлежал моей бабушке и в точности повторял вчерашний наш разговор: - Ты один будешь?
- Планировал с Игорем вместе приехать. - Из трубки раздался мой собственный голос, и я мог лишь пялиться на нее с выпученными глазами. Игорь и вовсе отполз от нее подальше, вжавшись в стену.
- Как хорошо, что вас будет двое! Я обязательно хорошо встречу вас.
Трубка замолчала окончательно, и я, слыша лишь оглушительный стук сердца и звон в ушах, судорожно повернулся и посмотрел в глазок.
Столб стоял прямо у двери.
- Твою мать! - Выругался я, отскочив от двери и с грохотом споткнувшись о сумки.
В голове творился беспорядок, единственной нормальной мыслью было бежать со всех ног из этого места, искать помощи, но ноги отказывались слушаться, сделавшись ватными от страха. Внезапно меня схватили за кофту и с силой встряхнули, и тогда я увидел бледное лицо Игоря.
- В подпол! - Прошептал он мне в лицо, и я кивнул без слов.
Вход в подпол был на кухне, за печкой прямо около нас. Мы подбежали к нему и, подняв отвратительно громко скрипнувшую крышку, прыгнули туда друг за другом, а Игорь, заходивший последним, догадался придержать крышку в последний момент, чтобы не грохнула.
Подпол представлял собой не очень глубокий подвал с длинным рядом полок вдоль стены, заставленными всевозможными банками. Крепкие стены, заливной пол и толстые доски над головой делали это место надежным убежищем, и только крышка, как на зло, не имела никакого замка.